— Боже, Нэш, неужели это ты? — произнес он, легонько толкая ее в плечо.
Нэш высунулась из-под одеяла и словно в ужасе уткнулась в подушку. До Доминика донесся ее приглушенный голос:
— А ты кого ожидал здесь найти?
— Почему ты прячешься? — смеясь спросил Доминик. — Испугалась меня? Да, зрелище не для слабонервных…
Глядя на себя в зеркальную дверцу большого шкафа, он попытался собрать в хвостик свои взъерошенные и спутавшиеся волосы.
— Ник, прошу тебя: или отвернись, или иди в ванную первый, — взмолилась Нэш.
— О'кей, договорились. Я отворачиваюсь.
И Доминик, давясь от смеха, стал наблюдать в зеркало, как Нэш, не менее чем он взлохмаченная, заспанная и такая милая, стыдливо прикрываясь шелковым халатиком, пробирается в ванную среди разбросанной на полу одежды.
Вот я и попался, подумал Доминик. И кажется, по-настоящему счастлив. Наконец-то!
Вскоре из ванной вернулась Нэш, причесанная и умытая, в том самом шелковом халатике.
— Ну и что теперь передать пуделю? — восхищенно глядя на стройные женские ноги и потихоньку подбираясь к ней ближе, промурлыкал Доминик.
— Какому пуделю? — непонимающе спросила Нэш, пытаясь увернуться от его протянутых рук.
— Пуделю Хаммеров… Я ведь буду проезжать мимо их коттеджа. Кстати, могу последить и за клумбой.
— Ник, а как на счет меня? За мной ты не хочешь последить? — полусерьезно спросила Нэш, бросая ему рубашку.
— С превеликим удовольствием, только разберусь кое с какими делами.
Нэш показалось, что сейчас, когда прошло волшебство ночи, Доминик не хочет больше затрагивать волнующую ее тему. Она заметно сникла, понимая, что и сама не сможет прямо спросить его об этом. Если он действительно хочет быть с ней, то все сделает для этого. А если станет тянуть, то…
— Извини, детка, я должен тебя ненадолго оставить, — сказал Доминик, надевая брюки и рубашку. — Сегодня мне предстоит важный разговор. Не самый приятный, но очень серьезный. Клянусь тебе, что сегодня вечером мы снова будем вместе, и тогда я не позволю тебе так… быстро уснуть, — добавил он, прищурив серые глаза.
Крепко обнявшись в коридоре и застыв в долгом, страстном и одновременно нежном поцелуе, они распрощались до вечера. Было воскресенье — день, когда обычно Нэш не знала, как скоротать время. Теперь эта задача вдвойне усложнилась: ей предстояло провести много часов в сомнениях, в душевных терзаниях… А вдруг, оказавшись с Джиной наедине, Доминик передумает и ничего не расскажет невесте? Или вовсе забудет ее, Нэш, как очередное, мимолетное, увлечение?
