— Полагаю, я сама разберусь, что лучше для Трегеллина, Кэри, — заметила женщина и повернулась к лорду. — Твоя жена играет в бридж, Боб?
Оливия не знала правил, но леди Элинор пообещала научить ее. Лорд Холдернесс и Кэри присоединились к дамам, составив четверку.
— Ты ведь не возражаешь, правда, Джульет? — поинтересовалась пожилая леди, когда они собрались за игральным столом. — Рафаэль, развлеки нашу гостью. Покажи ей картины своей матери. В кабинете есть несколько.
Раф проводил Джульет в кабинет. Он прекрасно понимал, что она не жаждет проводить с ним время наедине. Но ослушаться леди Элинор Джульет не решилась.
Когда-то эта комната служила кабинетом его дедушке. Рафаэль огляделся и едва не задохнулся от удивления. Две стены, как всегда, занимали полки с книгами, а. вот другие две были заняты не только работами Кристины, но и его собственными.
Раф был поражен до глубины души.
— Бог мой! — воскликнул мужчина.
Джульет взглянула на него.
— Что-то не так?
— Все в порядке, — пробормотал мужчина. — Я просто думаю, давно ли бабушка пристрастилась к искусству.
— Ты говоришь о картинах твоей матери? — Джульет подошла к той, на которой был изображен закат в Тоскане. — Полагаю, акварели принадлежат ее кисти?
— Мама любила Италию. А Тоскану особенно. Мы часто бывали с ней там.
— Сколько тебе было, когда она умерла? — спросила Джульет. — Не отвечай. Это не мое дело.
— Семь, — вздохнул Раф. — У меня не было других родственников, и после ее смерти меня отправили в Англию.
— К бабушке.
— Да. Сначала я ненавидел эти места. В Англии так холодно.
Джульет понимала, каково было малышу, которого увезли от всего, что он знал и любил. Ей хотелось выяснить, где в то время находился его отец, но это было бы чрезмерным любопытством.
— И ты не знал, что леди Элинор повесила у себя эти картины?
— Раньше их не было. Я заходил в кабинет меньше недели назад. Картины на стенах не висели. Ни мамины, ни…
— Твои.
— Если эти зарисовки можно назвать картинами. Я нарисовал их лет пятнадцать назад. В школу тогда позвонил какой-то адвокат, сказал, что хотел бы увидеть мои работы. Они ему понравились, а я был очень рад, что нашелся покупатель. Черт, мне даже жаль было расставаться с ними.
— Но работы действительно хорошие. Не удивительно, что они понравились тому адвокату.
— Ты разве не поняла? — Раф подошел ближе. — Не было никакого адвоката. Бабушка разыграла меня. Я жил в Трегеллине, когда у меня появилась мечта открыть собственную студию. Бабушка не упускала возможности сказать, что я никогда не напишу чего-то стоящего. То же самое она говорила Кристине, моей матери. Поэтому мама и не желала возвращаться в Англию. Ведь бабушка хотела контролировать ее жизнь, как сейчас пытается контролировать мою.
