Они продолжали улыбаться друг другу и пить кофе. Одри прекрасно сознавала перемену, происшедшую в их отношениях после того, как они вместе попытались спасти человеку жизнь. Теперь их объединяло родство. Близость. По крайней мере, так казалось Одри. Интересно, что думает об этом Джолли?..
— Пора спать, — сказал Джолли. Когда Одри сделала последний глоток кофе, он взял кружки и отнес их в раковину. — На этот раз вы ляжете на кровати, а я на диване. Конечно, если со вчерашнего дня вы не передумали и не захотели спать вместе.
Одри засмеялась.
— Нет, не передумала.
— Вы уверены? Послушайте, наверху стоит королевская кровать, в которой хватит места нам обоим. Мы слишком устали, и было бы жестоко отправлять кого-то из нас спать на каком-то несчастном диване.
— Я не против дивана, — сказала Одри, желая как можно скорее разрешить этот деликатный вопрос.
— Нет. Если кто-то из нас должен спать на диване, тогда это я. — Джолли вышел в соседнюю комнату и плюхнулся на злополучный диван. Он сбросил с себя ботинки, улегся и подложил руки под голову. — Видите? Точно по росту.
— Да. Только ноги торчат на метр, — хмыкнула Одри.
— Ладно. — Джолли повернулся на бок, согнул ноги в коленях и поместился между двумя валиками. — Вот теперь в самый раз.
— Нет, на диване лягу я, — упрямо сказала Одри и подбоченилась, показывая, что собирается стоять на своем.
Но это не произвело на Джолли должного впечатления.
— Спокойной ночи, Этелдред, — сказал он и выключил настольную лампу. В комнате стало совершенно темно. — Приятных снов.
— Ох, — с досадой сказала Одри, — все-таки вышло по-вашему…
— Нет, моя дорогая. Вышло как раз по-вашему. Это ведь вы не согласились, чтобы всем было хорошо.
Слава Богу, в холле второго этажа горел свет, так что подниматься по лестнице пришлось не впотьмах.
— Черт бы его побрал, — проворчала она себе под нос.
Он пытался вызвать у нее чувство вины. Шантаж это, вот и все. Грубый шантаж. Однако…
Спать на этом диване — впрочем, как и на любом другом — ей было бы не слишком приятно. Тело Одри ныло от усталости. Сделка оказалась выгодной — кровать осталась за ней.
Хотя, если быть абсолютно честной, с какой стати она так измучилась? Особенно по сравнению с Джолли, который почти все сделал сам? Нет, конечно, она помогала ему по мере сил, но большую часть времени оставалась простым наблюдателем. Исполнителем был он. Если устала она, то как же должен был устать Джолли?
Она чувствовала себя виноватой, и это ощущение становилось все сильнее.
