Одри повернулась к нему и недоуменно нахмурилась. Поняв, что этот ленивый вопрос означает всего-навсего желание начать светскую беседу, она улыбнулась.
— Да нет, не совсем. Просто в восемь лет со мной произошел несчастный случай.
— Серьезно? Наверное, вам было очень больно. Как это случилось?
Одри скорчила гримасу.
— Сами знаете, как бывает с детьми. Пара задир подбила меня на спор съехать со склона оврага на велосипеде, а я как дурочка согласилась.
— И упали, — сделал вывод Джолли.
Одри склонила голову набок. Ее лицо разрумянилось от тепла камина. И все же оборачиваться ей не хотелось. Пижама от Бенедикта Арнольда оказалась ненадежной. Учитывая то, как реагировало ее тело на изучающий взгляд Джолли.
— Ну, если честно, все было не совсем так. Овраг был глубокий, и, когда велосипед набрал слишком большую скорость, я испугалась. Надо было нажать на тормоз, а я попыталась спрыгнуть. Но споткнулась о педаль и приземлилась на правое колено.
— Сломали ногу? — с искренним участием спросил Добсон.
— Нет. Но разорвала все остальное. Мышцы, связки… Колено долго не заживало. Можно не говорить о том, что я получила хороший урок. — Одри наклонилась, взялась руками за колено и согнула ногу еще пару раз.
— Да уж, сомневаться не приходится. — Джолли слегка улыбнулся и кивнул. — Держу пари, задир вы больше не слушали.
Одри ответила не сразу.
— Ну… да… наверное. Все зависит от того, кого считать задирами. Но скажу честно: это был последний раз, когда я позволила себе струсить.
— Понимаю. — Лицо Джолли утратило всякое выражение. Он встал. — Иными словами, вы пытаетесь сказать, что не передумали и по-прежнему хотите ехать со мной.
— Я ничего не пытаюсь сказать. Но раз уж вы сами заговорили об этом… Нет, я не передумала. — В голосе Одри прозвучала вызывающая нотка.
Наступило тягостное молчание. Одри оперлась рукой о полку, наклонилась и стала смотреть на пляшущие язычки пламени; казалось, эти язычки вот-вот лизнут ее.
Джолли поставил свою кружку рядом с кружкой Одри и тоже оперся рукой о каминную полку, напомнив девушке о своем присутствии.
— Послушайте, разве мы только что не говорили об уроке, который вы получили в восьмилетнем возрасте? — Его тон был бескомпромиссным и твердым как гранит.
— Джолли, я поеду с вами, — с нажимом повторила она, продолжая, как загипнотизированная, смотреть на огонь. Словно тот мог добавить ей сил и решимости. — Вот и все, — быстро добавила она.
— Отлично. Просто отлично. — Джолли оттолкнулся от камина, но тут же снова оперся о него и наклонился к ее уху. — А вдруг колено подведет вас и вы не сможете держаться со мной вровень? Что тогда?
