Когда они поели, Джолли включил телевизор, чтобы послушать сводку погоды. Одри помогла ему убрать со стола. Потом он пошел наверх. Решив, что ему может понадобиться помощь, Одри двинулась следом.
— А где инвентарь?
— Наверху, в гостевой спальне, — ответил Джолли, остановившись у подножия лестницы и повернувшись к Одри. — Это не займет много времени. Так что посидите.
— Я помогу.
— Мне не нужна ваша помощь.
— Но мне это нетрудно.
— А мне трудно! — рявкнул Джолли, но тут же смягчился. — Посидите пока, ладно?
Значит, он не хочет показывать то, что находится наверху… Что ж, ладно. Намек поняла.
Одри подошла к дивану и плюхнулась на него. До нее дошло не сразу, но все-таки дошло. Он не хочет ее помощи? И не надо.
Поэтому она не подняла глаз, когда с середины лестницы донеслось:
— О, черт бы все побрал!
Когда шаги Джолли стихли наверху, она медленно оглядела гостиную. К ее удивлению, та была отделана с большим вкусом. Преобладали винные, кремовые и аквамариновые оттенки. Кто-то — видимо, профессиональный дизайнер — позаботился о том, чтобы восточный ковер сочетался с остальной мебелью.
Потом она посмотрела на каминную полку из мореного дуба и заметила две моментальные фотографии, оправленные в рамки. С дивана была видна одна из них, на которой ее дед и Джолли стояли рядом, положив руки друг другу на плечи, и улыбались. У их ног находился старинный кованый сундук.
Одри немного подвинулась, чтобы рассмотреть второй снимок, и застыла на месте. Потому что на фотографии в серебряной рамке был запечатлен момент из ее прошлого. Давно забытый, а теперь воскресший…
Она инстинктивно поднялась и подошла к полке. Нет никаких сомнений, что снимок был сделан скрытой камерой. Она и дед во время его приезда в Оклахому девятилетней давности… Человек, сфотографировавший их, сумел ухватить редкий миг, которому больше не суждено было повториться.
— Что вы делаете? — раздался низкий голос Джолли, стоявшего у нее за спиной.
Одри вздрогнула и поставила на место фотографию, почему-то оказавшуюся у нее в руках. Руки дрожали.
— Ничего, — быстро ответила она.
Джолли взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Уголок его рта приподнялся.
— Извините, что напугал вас. Мне не следовало этого делать.
Заставив себя улыбнуться, Одри освободилась и продолжила рассматривать фотографии. Она указала на первый снимок, где Джолли был снят с ее дедом, и промолвила:
— Мне нравится эта фотография.
— Ага. Я тоже ее люблю. Это мы несколько лет назад, в Вест-Индии.
