Так являлись вожди Длинноволосой Галлии в своей неукрощенной гордости, чтобы приветствовать Цезаря. В это время общее государственное устройство их страны представляло собой свободную федерацию независимых племен, каждое из которых можно было назвать свободной федерацией вождей. За одно или, может быть, два поколения до нас там были короли. Но к тому времени, о котором я пишу, власть знатных людей усилилась настолько, что они обходились без верховной власти – выбирали должностных лиц из своей среды, и каждый вождь называл себя свободным человеком.
В определенном смысле вожди Галлии действительно наслаждались полнейшей свободой. Для их подданных, которые часто были связаны с ними кровным родством или принадлежностью к одному и тому же клану, их слово мало что значило. Среди равных себе вождь считался сильным или слабым в зависимости от наличия у него союзников и сторонников. В каждом племени были свои знатные честолюбцы, которые постоянно составляли партии, вели сложные интриги с соседями и направляли политику своего племени то в одну сторону, то в другую. Ни один подобный союз, в котором участвовало все племя, не был прочным, но в своей гордыне вожди мало думали об этом и совсем не думали о слабости Галлии. Поэтому Галлии понадобились люди со стороны – римляне. В Бибракте они въезжали к Цезарю почти верхом. Они горделиво шагали по его лагерю, не сняв своих длинных мечей, выхватывали эти мечи из ножен по малейшему поводу и презрительно смотрели с высоты своего огромного роста на наших менее рослых людей, подчеркивая презрение смехом и жестами.
Цезарь принимал их также гордо. Его ремесленники при всем своем мастерстве не могли бы построить ему лучшего временного жилища, чем бревенчатая хижина под соломенной, как у галлов, крышей. Однако он привез с собой много собственных вещей и, кроме того, послал людей за занавесями и мебелью во Вьенну. Среди добычи, взятой у гельветов, были украшенные резьбой рога для питья, концы которых были отделаны золотом и серебром, и много других любопытных вещей, варварских, но дорогих и роскошных. Цезарь надевал для приезжавших посетителей свой алый плащ командующего и любил принимать их в полных доспехах, чтобы шлем скрывал недостаток волос и увеличивал его рост. Он пускал в ход свои самые изящные манеры, но развязность и крикливость, характерные для вождей во время визита, обычно сменялись неуклюжестью и тревожной суетливостью движений, когда переводчики Цезаря доносили до них смысл его гладких фраз.
