— Спокойно, Девэй, — говорит Майк. — Мы как — нибудь сами посмотрим.
Мы убыстряем шаг. Лифты совсем рядом.
И вот мы на самом верху здания Никто из нас больше не знает, день сейчас или ночь, так как свет по — прежнему неумолимо бьет в глаза. На дверях — светящиеся номера, а таблички с надписями, которые их дополняют, остаются для нас простым набором букв.
Джеф чешет вперед, словно кролик по натертому паркету; я следую за ним, тесно прижавшись к Энди Сигмену. За нами идет Майк, затем Гари; Нуну с явно неодобрительным видом завершает процессию.
Теперь я совершенно уверен, что мы идем по том самому коридору, по которому меня тащили в первый раз. Одна часть моего тела помнит это с еще большее точностью. Я буквально наступаю на пятки Джефу Девэю, мчащемуся галопом; наконец мы останавливаемся у очередной двери — сколько их тут? — почти в конце коридора.
Джеф входит, не принимая никаких мер предосторожности, и через три секунды мы сбиваемся в кучу за его спиной.
— Это вон там, внизу, — говорит он. — Пошли. Он закрывает дверь и зажигает маленький ночник. Слабый свет которого вызывает у нас желание заплакать от облегчения. Нуну, слишком уж бурно проявляющий чувства, даже пытается задрать лапу на стену.
Джеф выходит на середину комнаты, наклоняется, дергает вделанную в пол ручку и откидывает панели размером пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Мы группируемся вокруг этого отверстия, и по правда сказать, лично я занимаю весьма удобную позицию относительно открывающегося там зрелища. Я успеваю бросить последний взгляд на Джефа и отметить что он совершенно успокоился (это само по себе весьма забавно), а затем погружаюсь в созерцание ляжек Цинтии Спотлайт, которая двумя метрами ниже пользуется услугами подопечного из серии W (по крайней мере, если судить по калибру орудия, которым он оперирует).
Джеф шепчет мне на ухо.
— Что касается меня, все эти трюки меня совершенно не возбуждают. Я столько их видел. Куда интереснее позабавиться в одиночку.
— Извини, — говорю я, — я отвечу несколько позже.
Я слышу возглас Гари. Должно быть, он узнав Цинтию по фотографии, которую нам показывал Мак в бюро пропавших без вести.
Я и подумать не мог, что девица может перенести подобное испытание с такой улыбкой… должно быть, это оттого, что я девственник… Он ворочает ее, встряхивает, переворачивает, щекочет, ласкает, наваливается — и все это каждые пять минут.
На секунду мне чудится, что рядом со мной Санди Лав; я сжимаю ее плечи, но слышу голос Майка:
