Город вот так держал! Были проблемы, с дорогами, с водоснабжением, были. Но мы их решали. Чего молчишь? Нерусская, что ли? Дочка моя таких вот, вроде тебя, жалела.
РУХШОНА (низким голосом, медленно). Доедать будете?
ЖИДКОВ. Нет, тебе оставлю. (С жадностью придвигает тарелку к себе.) Шучу. А ты ничего… У нас в партийной школе много училось нацкадров. Весело жили! (Подмигивает в сторону Ксении.) Ей не говори. Тебя бы там мигом к делу пристроили… Поняла?
Рухшона поворачивается, чтобы уйти.
КСЕНИЯ. Так, Жидков, по-быстрому доел, допил и в больницу!
ЖИДКОВ (жеманясь). Ой, не говори мне про больницу! Сразу чешется все. (Рухшоне.) Эй, ты куда пошла? Спинку мне почеши, а?
Рухшона оборачивается, быстро дергается, у нее вырываются горлом несколько звуков. Жидков опрокидывает пиво, выбегает из пельменной. Рухшона принимается за ним убирать.
КСЕНИЯ (Жидкову вслед). Коммунисты вперед? (С интересом смотрит на Рухшону.) А ничего-о… С характером.
ПАХОМОВА. Меньше недели у нас, Ксения Николаевна. Хороший работник. Только молчит.
КСЕНИЯ. Все верно, работать надо, а не разговоры разговаривать. (Рухшоне, громко.) Как зовут тебя, красавица?
РУХШОНА. Роксана. По-вашему — Роксана.
КСЕНИЯ (в сторону). Роксана, Роксана… Что за имя? Верочка бы сказала.
ПАХОМОВА. Тут одна, дачница. Такая вся… с хвостом.
КСЕНИЯ. С хвостом?
ПАХОМОВА. С хвостом. (Показывает.) Искала ее. Русскому языку, говорит, ребенка учит.
КСЕНИЯ. Кто, эта? Русскому? Дачники наши совсем уже (крутит пальцем у виска) съехали. Может, взяла у нее чего?
ПАХОМОВА. Не-е, я спросила.
КСЕНИЯ. Ладно, пусть работает. Буду ей платить.
4. Найдешь себе Македонского
Ксения с меню в руках объясняет Рухшоне устройство бизнеса.
КСЕНИЯ. Значит, так. С мая по сентябрь — дачники, много, террасу открываем, а в остальное время — попроще народец, свои. Восточная еда. Шурпа там, самса, сейчас вон — постное меню. Но основа — пельмени. Ну, это не твоя печаль. (Ощупывает меню, морщится.) Меню все захватанные, менять надо. Листочки переложить справишься? (Рухшона смотрит внимательно, едва кивает.) Что за имя у тебя — «Роксана»?
РУХШОНА. Жена Македонского.
КСЕНИЯ (беспокойно). Какого еще Македонского?
РУХШОНА. Александра.
КСЕНИЯ. Ах, Александра Македонского! Ну давай, старайся, мужа себе, может, найдешь, Македонского. Из дачников. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Поняла? (Пробует засмеяться и тут же под взглядом Рухшоны затихает.) Не надо смотреть так! (Вдруг теряет уверенность в себе.)
