КСЕНИЯ. Когда это было, милый? У нас теперь это… местное самоуправление.
ЖИДКОВ. Уважать надо прошлое.
КСЕНИЯ. Прошлое, Жидков, было ошибкой.
ЖИДКОВ. Все равно — уважать…
КСЕНИЯ. Ладно. (Вздыхает.) Домой тебя к лету свезем.
ЖИДКОВ. К лету? Мне б, Ксюх, дожить до вашего лета. Не-е-т, летом, я чувствую, уже с Верочкой с нашей буду… Хоть коммунистам и не положено в подобные вещи…
КСЕНИЯ (зло). Теперь положено. Теперь всем положено. (Пауза.) Коммунист… Страну какую не уберегли!..
ЖИДКОВ. Вон ты Верочку не уберегла!.. Страну!..
КСЕНИЯ. Про Верочку помолчал бы, а? Хоть сегодня, в праздник…
ЖИДКОВ. Верочка единственная (вдруг всхлипывает), кто ко мне по-человечески относился… Она мне даже книжки читала.
КСЕНИЯ. Книжки, что за книжки?
ЖИДКОВ. Хорошие какие-то… Не помню уже. (Внезапно.) Пасеку у меня купи, а?
КСЕНИЯ. Да пошел ты со своей пасекой!
ЖИДКОВ. Ксюх, а может, по маленькой все же в честь праздника? Помру скоро…
КСЕНИЯ. Давай, топай в пельменную. Скажешь — по особому распоряжению.
ЖИДКОВ (уходит, бормоча). Это мы любим, по особому распоряжению. Прошлое было ошибкой, ишь как! Уважать надо прошлое… Уважать надо…
3. Ознакомимся
Хоровод возобновляется, хоть и не с прежней силой. Последней Ксению поздравляет директор школы Пахомова.
ПАХОМОВА. А вот и школа пришла вас поздравить, Ксеничка Николаевна, всего вам самого-самого-самого! Прежде всего — простого вам женского счастья!
Протягивает Ксении цветы и поздравительный адрес.
КСЕНИЯ. И коллектив ваш женский весь… (замечает в папке какие-то листочки) …с праздником. Опять попрошайничаем, Пахомова?
ПАХОМОВА. Ой, что вы! (Доверительно.) Писания соседа вашего, в компьютере нашла, в учительской. Все ж грамотные стали, на компьютерах, полюбуйтесь.
КСЕНИЯ (сурово). Ознакомимся.
ПАХОМОВА. Уж вы никому, Ксеничка Николаевна, у нас народ, сами знаете…
Ксения проглядывает листочки. Хоровод между тем распадается. Ксения читает.
КСЕНИЯ. «Мне сорок лет, и я хорошо себя чувствую…» Ну-ну. Ознакомимся…
1. Я люблю радоваться и радовать
Учитель продолжает свой дневник.
УЧИТЕЛЬ. Здесь красиво невеселой среднерусской красотой. Я тут, наверное, навсегда, тут умру. (Показывает в окно.) Буду во-он там похоронен. (Усмехается.) Пробовал сочинять. Прочтут и обалдеют — вот истоки моего «творчества». Да и кто, собственно, обалдеет? Несколько учителей — вся наша интеллигенция. «Каков диаметр Земли? — спрашивает у ребят географ. — Не знаешь? Плохо. Земля — наша мать». Он повторяет эту шутку уже лет двадцать, но никто не потрудился узнать диаметр Земли — зачем? — мы никуда не ездим, Земля не кажется нам круглой. А географ скоро умрет от рака: город маленький, тут всё про всех знают, особенно плохое. Своих детей у меня нет, так что ученики мне как бы дети. «Отслужу в армии, отсижу срок…» — сказал недавно один деревенский мальчик. Годы учения и странствий… Вот мальчиков из первых моих выпусков почти уже и нет в живых, а девочки — те в основном уцелели. Я человек нестарый и несемейный, мы устраиваем литературные вечера, по четвергам…
