Кто–то может сказать, что это была типичная восточная лесть в адрес монархов с их раздутыми имперскими амбициями и что, возможно, никто не воспринимал это всерьез (или, по крайней мере, буквально). Однако иногда совершенно очевидно, что псалмопевцы имели в виду нечто большее, чем исторические и географические сведения о царстве Давида как таковом. Скорее, они понимали, что за престолом Давида стоял престол Самого Яхве (это наиболее очевидно в Пс. 2) и что Божий замысел, реализуемый через царя Израиля, был тем же, что и для самого Израиля, — быть проводником Его намерений в отношении всех народов. В Пс. 71, одном из самых значительных царских псалмов, о сыне Давида говорится следующее:
Будет имя его вовек; доколе пребывает солнце, будет передаваться имя его. И благословятся в нем племена, все народы ублажат его
(ст. 17. Курсив мой. — К. Р).
Отзвук обетования Аврааму едва ли мог бы прозвучать громче и яснее.
Рассматривая содержание Давидова завета, мы обнаруживаем, что в нем усиливаются связи, на которые мы уже указали при разборе Синайского и Авраамова заветов. Это то же основополагающее требование верности и послушания, основанное в данном случае на отношении сына к отцу, которое Бог дает Давиду и его потомкам на престоле. Отношение царя из рода Давида к Богу, представляющее собой отношение между сыном и отцом, можно обнаружить и в исторической литературе (см.: 2 Цар. 7:14), а также в поэтических восхвалениях (напр., в Пс. 2:7; 88:27 и дал.). Среди прочего это указывает на то, что царь в каком–то смысле «воплощал Израиль» (см.: Исх. 4:22), поскольку Израиль определяется также как «первенец». Но в контексте завета Давида это служит двойной цели: сделать акцент на Божьей любви (то есть на Его непоколебимом обязательстве), с одной стороны, и требовании послушания (главнейшем сыновнем долге), с другой. Мы разберем в следующей главе, как то и другое играют определяющую роль в самосознании Иисуса как Сына Божьего.
Нравственный отклик, ожидаемый от царя из рода Давида, существовал в каком–то смысле до того, как этот царь в действительности появился. Закон о царе во Втор. 17:14—20 весьма досконально разъясняет, что царь не должен считать себя выше своих соплеменников и выше закона. Напротив, он должен являть собой образец уважения к закону и подчинения ему. Царь не должен был быть неким «суперизраильтянином»; он должен был быть образцовым израильтянином. В Пс. 71, написанном либо царем из рода Давида, либо для такого царя, разъясняется суть закона и предполагается, что царь будет действовать в интересах бедных и нуждающихся:
