Никто так и не узнал его тайну, за исключением, может быть, Ангелиты. Вот она теперь знает, правда?
Ее карие, неподвижные и уже остекленевшие глаза смотрели на него как будто косо. Он ведь был ее богом, так? Ее спасителем. Он подобрал ее на грязных улицах Рио. Ей так хотелось потрахаться со звездой. Что ж, вот он ее и трахнул.
В руке Уилл держал стакан с какой-то красной жидкостью. Он пил за нее. Пил ее кровь.
— Мне очень жаль, — прошептал Уилл. — Впрочем, какого черта, ни хрена мне не жаль.
Поднося стакан к губам, он понимал, что это конец. Он совершил убийство. Теперь его ждет суд. Приговор.
Капельки пота выступили у него на лбу.
Белокурая Стрела… серебряный стилет… вампир… какая теперь разница, как его назовут.
Я знала все о том, как «расстаются с надеждами», но, как оказалось, совершенно не представляла, как люди влюбляются. То, что происходило между мной и Патриком, было прекрасно. С каждым днем наши чувства становились все глубже и глубже. Это так отличалось от обычного увлечения, хотя его мы тоже пережили.
Я училась любить, и Патрик помогал мне в этом.
Почти каждый день он говорил мне о том, что я особенная, самая лучшая, бесценная. И впервые в жизни я начала в это верить.
Он старался лучше узнать музыку, которую я писала, и в конце концов стал понимать и ценить ее лучше, чем многие из тех, кто пишет для «Роллинг стоун» и «Спин».
Он сдружился с Дженни, и они могли говорить обо всем на свете.
Он часто удивлял и восхищал меня своими рассказами, своим умом и своей проницательностью.
Вообще в течение того первого полугодия, что мы были вместе, единственной проблемой оставался сын Патрика. Питер оказался настоящей скотиной и полной противоположностью отцу. Он даже попытался завладеть отцовской компанией, однако не достиг цели. Патрик очень переживал свою неудачу с сыном и говорил, что потерял его.
Все было замечательно, пока…
Мы сидели в моей гостиной. Я не знала, как справлюсь с тем, что мне предстояло. Потом вздохнула, собралась с силами и сказала:
— У нас будет ребенок, Патрик.
Я не могла больше скрывать. Мы использовали все меры предосторожности, и все же я умудрилась забеременеть.
Хотя меня и считали певицей и артисткой, хотя и причисляли к миру искусства, в душе я придерживалась традиционных взглядов, и нежданная беременность потрясла меня до глубины души. Я сразу же рассказала обо всем Дженни.
— Ты любишь Патрика, и он любит тебя, — ответила она. — Я люблю вас обоих и рада, что мы забеременели.
