— Говорю, очень неприятно говорить тебе…
— В моей работе такое тоже есть.
— Нет, это не твоя работа.
— Ну ладно, случается, люди бывают скучные и нудные, — усмехнулся он.
— Но в основном люди были очень славные. Только несколько скучных и нудных.
— Даниэль Эмбри?
— Да. Убийственно тосклив. Ловля рыбы спиннингом и коллекционирование мраморных скульптур… Больше интересов нет.
— А как тебе Меган Фрост?
— Ну, эта вообще чокнутая.
— А этот ее друг…
— Нет, нет, он не друг. Думаю, эскорт. Обыкновенный нанятый тип. И актер. Ни на минуту не смолкая, он говорил о себе и спрашивал всех вокруг себя, знают ли они Эндрю Ллойда Вебера, — Кэрри закатила глаза. — Мне хотелось сказать ему: «Выйди ты из восьмидесятых, дружище».
— Зато видела, какая у него классная татуировка? — засмеялся Трент.
Кэрри рассмеялась вслед за ним, и ее смех отозвался в нем радостью. Он прижал ее к себе и поцеловал:
— Ты сегодня была изумительна.
— Спасибо, — она крепче к нему прижалась.
— И такая естественная.
— Я выполняла свой долг, — она пожала плечами, оставаясь в его объятьях.
— Тогда мой долг — соответствующе вознаградить тебя.
— О боже мой, красиво звучит, — улыбнулась Кэрри.
Не сводя с Кэрри взгляда, Трент повысил голос, чтобы слышал шофер:
— Будьте добры!..
— Да, сэр? — мгновенно откликнулся тот.
— Пожалуйста, давайте объедем, ну… три раза вокруг парка, прежде чем вы отвезете нас домой.
— Да, сэр.
— Три раза? — удивленно подняв брови, повторила Кэрри. — Что задумал мистер Тенфорд?
Трент, не отвечая, нажал кнопку, и экран отделил их от водителя. Стекла автомобиля были тонированы и звуконепроницаемы, но Трент включил музыку, а сам уселся на полу у ног Кэрри.
— Что ты делаешь? — спросила она, и зеленые глаза блеснули особенно ярко.
Он, не торопясь, снял с нее туфли, одну за другой.
— Ты весь вечер провела на ногах, на этих высоченных каблуках. Ножки устали.
И не отводил от нее глаз, пока массировал ступни.
Она вздохнула и расслабленно откинулась на кожаную спинку сиденья. Трент смотрел на нее голодным взглядом. Супружеская жизнь неожиданно поразила его. Он был счастлив, доволен, совершенно забыл о приближающемся четырехнедельном сроке, который обычно исчерпывал его интерес к очередной женщине.
Кэрри оказалась совсем иной. Она была его женой.
Кэрри избавила его от всех предубеждений относительно женщин и супружеской жизни, и от юношеских травм тоже.
Когда Трент почувствовал, что ее ступни расслабились в его ладонях, он передвинул руки повыше, к лодыжкам, к икрам. Все это было ему нелегко, в нем закипало желание, дыхание стало стесненным. И еще трудней стало, когда его руки передвинулись выше и он приподнял розовый шелковый подол платья.
