Я догнал ее — почти догнал — через улицу, и с трудом — она неслась, будто на хвосте у нее сидели все черти ада. Бегала Мирей быстрее, и мне удалось настигнуть ее по чистой случайности. Эта случайность была фургоном «Фед-Экс», я услышал только визг тормозов и увидел, как машина неуклюже заваливается набок и въезжает в витрину близлежащего кондитерского магазина.
Когда я растолкал толпу и бухнулся на колени рядом с Мирей, она смотрела на меня перепуганными круглыми глазами с мокрого от крови лица. Легкие судорожно втягивали воздух с отчетливым звуком, и по-моему, были пробиты сломанными ребрами.
— Мак… бет… — с оттенком свиста сказала она.
— Да, это я, Уильям. — Я боялся даже к ней прикоснуться, хотя все мы прошли соответствующую подготовку на такой случай. Будто стоит пошевелить ее, и она тут же умрет. — Кто-нибудь вызвал «скорую»?!
Внезапно Мирей схватила меня за руку, крепко, пугающе крепко. Казалось, она вполне способна ее сломать.
— Оставьте, — прошептала она, и изо рта потекла новая порция крови. — Не надо. Пожалуйста… не говори Джей…
— Не говорить Джейсону? О чем? — переспросил я, но отвечать уже было некому.
Удивительно, но я столько раз видел Мирей по уши в крови, что зрелище не произвело на меня должного впечатления. Отличие было только в том, что кровь была преимущественно чужой, хотя такой же красной и так же предвещала смерть. Я почти не знал Мирей Лэнгтон, как по существу, мало знал и Халли Демарко — девушку, с которой встречался вот уже пять месяцев, и которая почти ко мне переехала. Просто так было удобно: мы с Джейсоном, лучшие друзья, всегда красивые и благополучные, — встречаемся с подругами и коллегами, не выходя за пределы нашего мирка — нашего агентства. И Халли, и Мирей, и Кэтрин — идеальные девушки для супергероев, которыми Джейсон нас задумывал. Да, с Лучших 7 можно писать комиксы, но это вряд ли делало нас одной семьей, и только мне со стороны это было заметно.
В общем, когда приехала «скорая», я уже сидел на лавочке в сквере и рассматривал содержимое сумочки, которая уже никогда не понадобится хозяйке. Там были наличные, неоплаченные счета за коммунальные услуги и продление аренды на десять лет, оформленное на имя Эми Дж. Ван Стейн. Подписи ее и владельцев дома уже значились, оставалось только подмахнуть у нотариуса.
Эми. Эми Джи.
Эти инициалы вызвали во мне определенные эмоции и вполне могли быть знамением. Мама умерла так давно, что все связанные с этим фактом воспоминания были давно сложены где-то на чердаке сознания в пыльных коробках, перевязанных погребальными лентами. И после нечеловеческих усилий спрятать их там, превративших меня в кусок льда по прозвищу «Уильям-никогда-не плачет», лезть туда теперь из-за одного имени просто нелогично. И я не стал. Вместо этого я пошел и закрыл все счета, а потом нашел адрес нотариуса, указанного на документах об аренде, и подписал их. Он мне нисколько не удивился, поскольку, как выяснилось, и двадцать лет назад с документами приходил неизвестно кто. Из этого я сделал определенные выводы, заставившие меня сначала попытаться зайти по предлогом вернуть документы — безуспешно, никто мне не открыл, а потом просидеть в кафе напротив до вечера. И ожидания мои вознаградились только с наступлением темноты — все по плану. Я не знал, что делала там Шестая из Семи, но очень хотел узнать.
