— Жадина, — сказал Конев.
— Кто жадина? — изумился Аттенборо. — Ты о чем?
— А? — рассеянно спросил Конев. — В кроссворде — "жадина". А ты что подумал?
— Тьфу, — фыркнул Аттенборо и уткнулся в стакан.
Поплан вернулся в бар притихший, с пылающими ушами и неописуемым выражением лица. С шумом выдохнул и плюхнулся на табурет возле барной стойки — рядом с Аттенборо.
— Виски, да побольше, — сказал он.
Дасти посмотрел на Оливера и поднял брови.
— Что с тобой? ты как пыльным мешком ударенный.
— Хуже, — ответил Поплан и залпом проглотил содержимое своего стакана. — Еще.
Бармен наклонил бутылку. Забулькало.
— Колись, — предложил Аттенборо.
— Не могу. Ты же от злорадства помрешь на месте.
— Даже так? Во что ты влип, Оливер Поплан?
— Слово на букву "ж", — произнес Поплан с тяжелым вздохом.
— Да "жадина", я уже угадал, — отозвался Конев.
— Балда, — такой печали в голосе Оливера Поплана еще никто не слышал. Злость бывала, а печаль — никогда. — "Женитьба". Это Аттенборо накаркал, не иначе.
В офицерском баре наступила ошарашенная тишина. Потом Конев потряс головой и сказал:
— Вечно твои дурацкие шутки. Я же чуть не поверил.
— Какие шутки, — Поплан вздохнул еще тяжелее. — Женюсь я, Ваня.
Иван встал из-за столика, небрежно швырнув свой кроссворд, подошел, положил ладонь Оливеру на лоб.
— Странно, — констатировал он. — Жара нет.
Аттенборо пододвинул рыжему еще один стакан.
— Ты же понимаешь, мы тебя не отпустим. Как тебя угораздило, существо высшей расы?
— Это та хорошенькая мисс сержант? — спросил Конев.
— Нет, ее подружка, — буркнул Поплан.
— Ну? — подбодрил Дасти. — Не тяни. Так что подружка?
Поплан зажмурился, шумно глотнул виски, выдохнул.
— Родила, — сказал он.
Повисла долгая пауза.
Аттенборо поставил локоть на стойку, подпер щеку ладонью.
— Существа высшей расы любят все, что движется, но понятия не имеют о контрацепции, — протянул он. — Я думал, вы, дивные создания, к размножению не способны. Но если вы способны… почему по крепости до сих пор не бегает полк рыжих Попланчиков, майор? мне просто интересно.
— Ну, полк маленьких Шенкопфов же не бегает, — заметил из угла полковник Линц.
— Что тут такое, опять про меня? — поинтересовался Шенкопф от порога.
— Нет, сэр, — сказал Линц. — Это не про вас. Это еще круче.
Шенкопф окинул зал взглядом, хмыкнул и пошел к стойке.
Там продолжался животрепещущий разговор.
— А он точно твой? — спросил Иван.
— Точно, — кивнул Поплан. — Я знаю.
— Похож, что ли?
— Откуда я знаю, я его еще не видел.
