— В Никите Павловиче, и когда он стал тренером, чувствовался великий футболист, — продолжает Сёмин. — Никто в команде не владел ударом так, как он. Игроков он понимал, но в коллективе нашем сложилась напряженная обстановка, и, может быть, не до меня ему было. От него требовали результат сегодня, а не завтра. И хотя он мог по какому-то поводу вспылить, я ни разу не слышал от него грубого слова в свой адрес. Просто, наверное, он не видел для меня будущего в «Спартаке», изюминки в моей игре, характерной для настоящей спартаковской звезды. А Старостин мог подолгу беседовать со многими футболистами. Со мной не разговаривал ни разу. Видимо, тоже не считал меня значимым для команды игроком.
— Сёмин перестал попадать в основной состав, что не прибавляло ему настроения и в дублирующем, — вспоминал Никита Симонян. — В таком состоянии вернуться в главную когорту было делом нереальным. Никаких нарушений режима за ним не водилось. Формально он оставался в «Спартаке» до перехода в новый клуб.
Старостина уже не спросишь, но, может быть, все дело было в том, что подписи Сёмина не оказалось под прошением игроков о возвращении Николая Петровича. Великим ведь тоже, порой, присущи маленькие человеческие слабости, о которых простые смертные и не догадываются.
ГЛАВА 5. БЕЛО-ГОЛУБОЕ СЧАСТЬЕ
Но недаром в песне поется: «А подойди-ка с ласкою... откроешь клад, какого не видал». Константин Бесков пригласил Сёмина домой и за кофе в обществе жены, красавицы актрисы Валерии Николаевны, предложил ему перейти в «Динамо». Предварительно с игроком побеседовал динамовский селекционер Лев Рудник. А ранее к Сёмину успели наведаться представители «Пахтакора» и «Кайрата», пообещавшие сказочные условия, посланцы ряда менее известных клубов. Но «Динамо» с детства было командой мечты Юрия. А теплый прием у Бескова окончательно убедил 20-летнего футболиста остановить свой выбор на исторически принципиальном сопернике его прежнего клуба. Никто из футбольных светил не был прежде так к нему расположен, как Бесков.
— Игроки, особенно молодые, считали за счастье попасть к Бескову, — объясняет свое решение Сёмин. — Все, к кому наш футбольный мэтр проявлял внимание, вырастали в настоящих мастеров: Козлов, Смирнов, Зыков — в «Динамо», Дасаев, Ярцев, Хидиятуллин, Черенков, Гаврилов, Шавло — в «Спартаке». И мои лучшие, самые счастливые футбольные годы прошли в «Динамо» у Бескова. Его имя было символом прогресса футболиста и команды. При первой встрече он не обещал мне никаких благ, сыграли роль только кофе в квартире этого великого человека и его имя. И прежде в «Спартаке» Горьков, Старостин представлялись мне где-то на уровне стратосферы, а реальными абсолютными авторитетами были Гуляев, Симонян, Сальников — старшие тренеры.
