Ещё мне очень сильно хотелось бы избавить тебя от хотя бы одного смертного греха.
— Какого это?
—Гордыни.
— Странная ты. Философия твоя и образ жизни нечеловеческий.
— Что же во мне нечеловеческого такого, пугающего тебя?
— В лесу живёшь одна, с растениями общаешься, зверями. Никто у нас даже приближённо так не живёт.
— Как же, Владимир, почему же?.. — взволнованно заговорила Анастасия. — А дачники, они тоже с растениями и животными общаются, только пока неосознанно. Но потом они поймут. Многие уже понимать начинают.
— Ну надо же! Дачница она. А луч этот твой. Книг не читаешь, но знаешь много. Мистика какая-то.
— Я всё могу объяснить тебе, Владимир. Только не сразу. Я стараюсь, но слов не могу подобрать подходящих. Понятных. Поверь, пожалуйста. Всё, что я делаю, присуще человеку. Ему это изначально дано.
В перво истоках. И каждый так смог бы. И всё равно, люди вернутся к перво истокам. Это постепенно будет происходить, когда Светлые силы победят.
— А концерт твой. Всеми голосами пела, моих любимых певцов изображала, да ещё в последовательности, как на видеокассете моей.
— Так получилось, Владимир. Я однажды увидела эту кассету. Я расскажу потом, как это произошло.
— И что же, запомнила сразу слова и мелодии всех песен?
— Запомнила, что ж в этом сложного, мистического? Ой, что же я наговорила, на показывала! Ты испугался меня! Я, наверное, бестолковая, несдержанная. Меня дедушка так однажды назвал. Я думала, он любя. А я и вправду несдержанная. Пожалуйста... Владимир...
Анастасия говорила по-человечески взволнованно, и, наверное, поэтому страх к ней почти прошёл. Мысль о сыне заполняла все чувства.
— Да не боюсь я уже... Только будь посдержаннее. Вот и дедушка тебе это говорил.
— Да. И дедушка... А я всё говорю, говорю... Так сильно хочется сказать всё. Болтушка я? Да? Но я постараюсь. Я очень буду стараться быть сдержанной. Говорить постараюсь только понятное.
— Так, значит, ты родишь, Анастасия?
— Конечно! Только не вовремя это будет.
— Как — не вовремя?
— Нужно непременно летом, когда природа помогает вынянчить.
— Зачем же ты решилась, если это так рискованно для тебя и ребенка?
— Не беспокойся, Владимир, по крайней мере, сын будет жить.
— А ты?
— И я постараюсь выдержать до весны, а там всё нормализуется.
Анастасия сказала это без тени грусти или страха за свою жизнь, потом она разбежалась и прыгнула в воду небольшого озерца. Блестящие на солнце брызги воды взлетели, словно фейерверк, и опустились на чистую и ровную гладь озера. Секунд через тридцать её тело медленно стало появляться на поверхности. Она лежала на воде, раскинув руки ладонями вверх, и улыбалась.
