— Всегда хорошо сидеть у очага после того, как окончил плавание, — согласился Бруни. — Но еще лучше спуститься на берег к лодочному навесу и услышать плеск весел, когда пришла новая весна. — Бруни поднял голову, старое лицо его по-ястребиному насторожилось. — Но что за всем этим кроется? По какой причине Лис Вортигерн подарил Хенгесту новую землю?
Аквиле, низко склонившемуся над охотничьим копьем, ответ на этот вопрос пришел в голову на миг раньше, чем ответил Бранд Эриксон.
— Причина очень простая. Некие птички принесли ему весть о том, что задумали сторонники старого королевского дома: а они задумали призвать на помощь Рим и загнать Хенгеста и наш народ в море. А Танат как раз преграждает дорогу в сердце Римского острова.
— Понятно. Я вижу, тебе многое известно про эти дела.
— Весь лагерь про это знает. Но Вортигерн сполна отомстил всем, кого ему выдали.
Старик кивнул:
— Ай-ай, печально, когда находится такой человек, который предает своих братьев… Или это тоже сделали птички?
— Нет, не птички. — Гость, закинув назад голову, хрипло рассмеялся, будто закаркал. — Хотя, по слухам, предал их ловец птичек, маленький такой, тихий, мирный, с фонарем и корзиной. Ладно, кто бы он ни был, Морским Волкам пришлось как следует потрудиться. Так что там, откуда недавно пошло послание в город Рим, на месте живых остались лишь мертвецы, а на месте теплых очагов — холодные и черные трубы.
Аквила, сидевший в своем темном углу, вдруг выпрямился и с трудом перевел дыхание. И только тогда заметил, что бессознательно сжимает древко так, что побелели косточки пальцев. Он постарался незаметно разжать пальцы, однако никто не обратил внимания на раба, невидимого за ярким пламенем.
— С каких это пор мы стали наемными убийцами на службе у Рыжего Лиса? — с отвращением прорычал старый Бруни.
Гость искоса поглядел на него:
— Ну, мы ведь не только для Вортигерна старались. Разве нам самим нужно, чтобы старая римская провинция снова стала могущественной? Римский остров — богатая земля, богаче здешних голых берегов, за которые держится наш народ. По весне Хенгест бросит клич всем племенам Ютландии, да в придачу еще англам и саксам.[15]
Глаза старика блеснули в складках век.
— Хенгест кликнет всех — по воле Вортигерна?
— Да, по воле Вортигерна или же по своей, как ему хочется думать. Хенгест у Рыжего Лиса большим человеком стал. Ух, как высоко взобрался! Сидит теперь в своем Медхолле посреди туманов и болот, а певцы поют ему хвалу, и на руке у него золотой браслет эрла.
