— Выпей и будь желанным гостем.
Тот взял чашу, осушил ее до дна, присовокупив обычное «Ваше здоровье!», и отдал хозяйке. Потом он придвинул к очагу скамейку, уселся и, втирая темно-красные капли напитка в седую бороду, огляделся вокруг с важным и довольным видом.
— Хорошо опять сидеть у очага, друзья. Хорошо, когда можно до весны забыть о морских тропах.
— Что-то ты нынче поздно вернулся, видно, тебя задержали торговые дела, — проговорил старый Бруни, придвигаясь поближе к огню и кутаясь в свой волчий плащ. — А мы тебя уже и ждать перестали, решили, что Гутрум выбрал для «Морской колдуньи» другую стоянку на эту зиму.
— Нет, нет, просто торговые пути не такие надежные, как пути военных кораблей. — Гость раскинул полы своего косматого шерстяного плаща и нагнулся, чтобы потрепать по голове щенка, подкатившегося к его ногам. — Гутрум собирался сделать последнюю стоянку у Хенгеста в Норфолке и поторговать там. Но когда мы подошли к берегу, то выяснилось, что Хенгест с большей частью людей ушел далеко на юг к самым Белым Скалам, на новые охотничьи угодья, которые им отдал Рыжий Лис, — остров Танат, так называют его римляне. Вот и получилось, что наша торговля ушла вместе с ними.
Аквила, который, отодвинувшись в угол, чинил сломанное во время охоты на тюленя копье, быстро поднял голову, услышав знакомые имена и названия. Рыжий Лис… Значит, варвары тоже так зовут Вортигерна? И что означает внезапный уход Хенгеста и его дружины? Он опять опустил голову, продолжая трудиться над копьем, но каждое сказанное у очага слово исполнилось вдруг для него особым мучительным смыслом.
— Тогда и мы повернули на юг, прошли вдоль берегов острова Римлян[14] — а в такое время года, сами знаете, это нелегко — и в конце концов добрались до Таната и там, за болотами, увидели большую серую крепость, построенную римлянами. Нас приняли хорошо, торговля была удачной, но, когда мы справились со всеми делами, уже настала поздняя пора, и многие из наших готовы были зазимовать в лагере Хенгеста. Но «Морской колдунье» не терпелось домой, на родную стоянку, поэтому-то мы поставили ее носом на северо-восток. Ох и досталось же нам! Полдороги галера шла по ветру впереди шторма, прыгая и брыкаясь, как необъезженная кобылица, а полдороги мы ничего дальше весел не видели, кроме морозной мглы. И все же сегодня Гутрум и остальные сидят у очага вождя, а я у твоего очага, и завтра я тронусь в глубь суши, в сторону моего родного дома. И это хорошо.
