Молчание.
Глюонная бомба уничтожала планету, защиту от нее еще никто не придумал. Я толком не представлял себе, как эта дрянь работает, но любой ребенок знал, что панацеи от этого оружия еще не придумали. Планеты погибали практически мгновенно — за считанные часы…
Агрессивная цивилизация, задавшаяся целью уничтожить всех Чужих без разбора, обладала могучим потенциалом. Они запросто могли превратить все обитаемые миры Галактики в пепел. И мы еще с ними какое-то время торговали, блин! Надо было давить гадов сразу, когда они только-только выползли на своих допотопных звездолетах в Дальний космос. Ведь уже тогда ясно было как день, чем наша доброта может аукнуться. А теперь сделать это без большой крови стало невозможно.
Война.
Ната нервно рассмеялась и негромко напела:
— И две тысячи лет война
Война без особых причин
Война — дело молодых
Лекарство против морщин…
— Н-да… — добавила она. — хреново дело, Ник…
— Знаю. Именно поэтому я хочу жениться… Чтобы с тобой никто ничего не мог сделать.
— Нашел о чем переживать! Да мне наср…ть на то, что со мной сделают! Я и так зажилась на этом свете.
— Ната, — строго выговорил отец.
— Ну? — недовольно отозвалась она.
— Заткнись.
Они помолчали немного. Потом Ната сказала очень тихо:
— Мне… надо подумать.
— У нас мало времени.
— И все же.
— Хорошо.
У меня так и не хватило духу постучать и войти.
Позже мы с Натой стояли в саду и сквозь деревья смотрели на звезды.
— И почему так получается, Кит? — спросила она. — Посмотри, как огромна Вселенная. Что перед ней наши жизни? Песчинки, летящие сквозь бездну. И под неусыпным взором Вечности мы грыземся друг с другом, как свора голодных псов. Что нам не хватает, а, Кит? Ведь космос огромен, в нем места довольно для всех…
— Не знаю, — сказал я. — Не могу понять.
— А через прорезь прицела мало что можно понять. Давить на гашетку гораздо проще, чем договариваться, так-то вот, Кит.
В молчании мы смотрели на звезды, а звезды смотрели на нас, отстраненно, равнодушно и холодно.
— Я случайно слышал ваш разговор, — сказал я, — извини.
Ната лишь пожала плечами.
— Отец действительно тебя любит. Знаешь, что он говорит каждый раз, уходя в бой? "Береги Нату, Кит. Другой такой нет на свете".
— Сговорились, — горько сказала она.
В ее глазах, казавшихся черными в звездном свете, отражалось небо.
— Нет, — сказал я. — Я действительно хочу, чтобы вы были счастливы. Отец одинок, а ты молода. Вы — хорошая пара.
— Думаешь?
— Уверен.
— Он хочет жениться, — тоскливо сказала она. — По всем правилам, с введением в наследство.
