Пожимаю плечами. Ладно.
— А что мать от меня отказалась — правда?
— Та-ня. Пожалуйста!
— Да нет у меня матери в этом мире! — говорю с досадой. — Была б, так не бросила бы. Матери с такой легкостью детей не бросают!
— Расскажи мне о своих снах, Таня.
О снах ей… Можно подумать, я их помню. Так я и сказала. Сны в последнее время совсем меня замучили. Яркие, эмоциональные. Но помнить их не могу почему-то. Так — отрывки, урывки…
— А ты попробуй нарисовать свои сны, Танечка. Хотя бы один. Вот утром просыпаешься и сразу же рисуешь… Потом мне покажешь.
Хорошая идея! Надо попробовать… Анна Альбертовна не такая, как все они, безликие в своих белых халатах. С ней мне почему-то легко. Ее нетрудно помнить. И я всегда ее слушаюсь. Ну, почти всегда…
— Пойдем, Танечка. На процедуры…
Времени здесь навалом, тянется, словно резина. Процедуры — хоть какое-то развлечение. Хотя, если честно, в гробу я такие "развлечения" видала… Но что я могу сделать? Упираться? Спасибочки, пробовала не раз! Уж лучше смириться, не то хуже будет…
А ночью я снова увижу сон…
…Зеркальную гладь озера Кео, ровные хрустальные улицы Накеормая, сияющий шпиль накеормайского Храма…
…Сон, в который я так хочу вернуться.
Праздник в Накеормае. Нарядная толпа, карнавальное веселье. Только мне не до радости. Я, совсем еще кроха, реву в шесть ручьев от горя. Потерялась… Страшные великаны, дорей-воины из уличного патруля, забрали меня с шумной улицы и отвели в Храм, где за мной могли бы присмотреть ученики нданнов. По дороге я успела "отблагодарить" своих спасителей: лицо одного обзавелось глубокими, кровоточащими царапинами, а шевелюра другого лишилась изрядного клока волос…
Торжественная тишина святого места подействовала, орать и брыкаться я перестала, но слезы не иссякали.
А потом пришел кто-то из нданнов — не последнего ранга, если судить по тому почтению, с каким все перед ним расступались. Он внимательно выслушал все, что ему рассказали, а потом, совершенно неожиданно, опустился передо мной на колени, обнял и стал гладить по голове, утешая. Мне сразу же стало хорошо и спокойно, как на коленях у матери…
Он же и привел меня через несколько дней к родителям, а на прощание снова обнял, точно так же, как в Храме. Я долго потом помнила тепло рук хорошего человека…
Свет… Ослепительный Свет, обнимающий человека искрящимся сиянием. Еще Свет, слабее… И четыре темных сгустка живого мрака.
Защитить… Даже ценой собственной жизни — защитить.
