– Тебе не кажется, что здесь как-то странно пахнет,– сказала Лисса, когда, наконец, смогла нормально воспринимать окружающий мир.– Чем это?
– Смертью,– ответила я, поворачиваясь к трупу.
– Мама!– вскрикнула эльфийка и спряталась за меня.– Кто ж его так?
– Неправильный вопрос задаешь, не «кто его», нам это теперь без разницы, а где этот «кто» сейчас находится?
– Иллия, нельзя быть такой черствой.
– Можно,– уверенно возразила я, наклоняясь к телу и обыскивая его.
– Надеюсь, ты делаешь не то, о чем я думаю…
– То, то: ищу, что у него есть ценного, ведь не просто так его располосовали.
– Ну знаешь ли!..– задохнулась от возмущения Лисса.– Это же – мародерство! За такое руки обрубают не глядя!
– Где ты такого нахваталась?!
– В балладах!
– Почитай что-нибудь более реалистичное. Например, военные хроники, те места, где говорится о входе победителей в захваченный город.
– Иллия, это же плохо, я не ожидала от тебя такого…
– Думаю, гномьего языка ты не знаешь?– прервала я ее пламенные излияния.
– Нет, откуда?– удивленно заморгала та.– Что это?
– Вот и я над этим ломаю голову.
Бумаги в моих руках были порваны в нескольких местах и заляпаны кровью. Пять листочков, полностью заполненных размашистым подчерком на незнакомом языке. В нижнем правом углу каждого были от руки нарисованы срубленное дерево, пенек от него и топор… Несколько странная символика для гнома. Вот если бы были кирка и камень, то другое дело… Но что-то знакомое в этом есть… Ладно, разберемся позднее, а записи прихватим с собой. М-да, в последнее время я столько всяких бумажек таскаю, что незнающие всей подноготной, запросто могут объявить меня шпионкой… Вспомнила!
Я заново перелистала записи. Конечно, дерево находится на разной высоте! Оно постепенно падает! Падающее дерево – эмблема гномьей разведки! Этот бедолага – шпион! А рукопись, скорее всего – доклад начальству! Надеюсь, у короля Шеолмина есть переводчики с гномьего языка.
– Зачем тебе это?– полезла опять ко мне Лисса, наблюдая, как я прячу записи под блузку.– Может это письмо его любимой!
– И ты полагаешь, что если оставить его здесь, оно непременно дойдет до адресата? Кроме того, это нечто другое, а не любовная лирика. Ну, теперь давай выбираться отсюда.
– А как же он?– показала она на труп.
– А что «он»?– пожала я плечами, удаляясь от мертвого гнома.– Мы ему уже ничем помочь не можем. Даже похоронить и то не в состоянии, как бы вскоре самим около него не лечь.
– Да ты, конечно, права. Просто для меня это все кажется диким и нереальным.
