Капитан проследил взгляд юнца и снова умолк, ухватив в горсть седоватую бороду.
Риллона окликнули по имени.
— Я здесь! — рявкнул военачальник.
В стороне, за лагерными шалашами и палатками, послышался гомон, звали капитана. Солдаты зашевелились, подтягиваясь к центру лагеря, где Риллон принимал новичков. Застучали копыта, из-за шатра выехал кавалерист. Судя по дрянной одежке и нечищеному шлему — один из наемников.
— Капитан! — крикнул вновь прибывший. — Приближается обоз! Клянусь копытом Вельзевула, большущий обоз! Сто фургонов, двести, не сосчитать!
— Да ты и собственных пальцев не сосчитаешь, — огрызнулся Риллон. — Охраны много?
— Человек пятьдесят конных, не больше.
— Флаг?
— Герцога Энриха!
Конь под вестником не стоял спокойно, пританцовывал, дергал повод, косился на собиравшихся вокруг воинов. Не слишком опытный наездник никак не мог унять животное.
— Ладно, — решил Риллон. — Если обоз принадлежит Лиге, значит, сегодня мы — роялисты! Эй, бездельники! К оружию!
Солдаты разразились веселыми воплями, а капитан обернулся к Ридриху:
— Вот что, парни. Вам повезло, я беру вас. Для начала держитесь поближе ко мне, хочу поглядеть, на что вы способны. Возьмем обоз, а потом я решу окончательно. Если с имуществом Энриха у нас сложится гладко, вы получите долю в добыче. Половинную от моих ветеранов. А потом жизнь покажет… Годится?
— По рукам, — откликнулся Ридрих. — Вы не пожалеете, капитан.
* * *
Обоз взяли легко — настолько легко, что это не могло не показаться странным. Фургонов было меньше ста — разведчик, конечно, преувеличил. Но все же караван внушительный: когда голова конвоя поравнялась с холмами, позади которых расположились солдаты Риллона, хвост терялся у горизонта, среди сожженных полей. Где-то неподалеку все еще догорали посевы, край неба затянуло серым маревом, и в воздухе порхали черные частички пепла.
Охрана каравана — полсотни латников в блестящих шлемах и новеньких плащах с гербами герцога Энриха — растянулась вдоль тракта. Около половины кавалеристов ехали впереди, прочие — где придется. Несколько человек съехали с дороги и пылили по обочине, поднимая копытами крошечные смерчи золы и пыли. Четверо всадников вылетели из лощины навстречу обозу и, будто удивившись, замерли, разглядывая лигистов. В руках у переднего наемника был измызганный флажок, на котором легко различалась роялистская корона. Минуту всадники разглядывали надвигающийся конвой, потом завопили, развернули коней и помчались прочь. Охранники с улюлюканьем понеслись следом, нырнули в лощину… но вместо четверки перепуганных роялистов их встретил частокол пик. Скакавшие первыми налетели на копейные жала и свалились вместе с конями. Те, что неслись следом, пришпорили скакунов — услыхав крики, они решили, что их товарищи настигли роялистов, и завязалась драка. Не меньше дюжины всадников угодили в ловушку, прежде чем солдаты Лиги сообразили, что происходит. Разглядев, что против них сильный отряд, люди Энриха остановились и принялись разворачиваться, что сделать было затруднительно из-за тесноты. Латники натягивали поводья, лошади ржали, сталкивались, вставали на дыбы… Люди Риллона успели добежать до лигистов и скинуть с коней еще нескольких. Остальные поскакали к обозу, крича: «Засада! Берегись!» Наемники бежали следом, не соблюдая строя, и тоже кричали — разумеется, не роялистские девизы, а отборную ругань.
