— Здесь, капитан. — У механика, который выбрался из пассажирского отсека, вид был неважный: весь бледный, он дрожал с ног до головы и упорно глядел себе под ноги.
— Что с тобой, Рилломайнер? Тебе плохо?
— Я здоров, капитан. Только… просто… не хочу смотреть по сторонам.
— Почему?
— Не могу, капитан. Так и тянет махнуть через борт. Мне кажется, я уплыву.
— Что за чушь ты несешь? — Внезапно Толлер вспомнил о том страхе, который испытал сам, и сменил тон. — Работать-то сможешь?
— Смогу, капитан. Работа — это как раз то, что мне сейчас нужно.
— Хорошо. Тщательно осмотри все реактивные двигатели и убедись, что кристаллы подаются в нужных количествах. Если начнется качка, то сам понимаешь, чем она грозит.
Рилломайнер, по-прежнему не поднимая головы, откозырял и отправился за своими инструментами. Тем временем Фленн приготовил и подал на завтрак кашу-размазню с маленькими кубиками соленой свинины. Он все время жаловался на холод и на то, что в камбузе трудно поддерживать огонь, однако немного воспрял духом, когда узнал, что Рилломайнер есть не собирается и принялся донимать механика шутками насчет того, что тот рискует умереть с голоду.
Фленн гордился тем, что не боится высоты. Под конец завтрака, чтобы поддразнить' несчастного Рилломайнера, он уселся на борт гондолы. Толлер видел, что Фленн привязался, поэтому велел ему слезть лишь какое-то время спустя.
Рилломайнер закончил работу и вновь скрылся в пассажирском отсеке, а Толлер занял место пилота и стал проверять реактивную тягу, включая и выключая один двигатель за другим. В конце концов он остановился на такой тяге, которая обеспечивала постоянную и не слишком высокую скорость. Короткий залп горелки один раз в две-три минуты поддерживал давление в баллоне.
— Корабль хорошо слушается, — сказал Толлер Завотлу, который раскрыл журнал полета. — Похоже, нам с тобой удастся немного отдохнуть.
Второй пилот утвердительно кивнул.
Что ж, подумалось Толлеру, если все пройдет гладко, через каких-нибудь семь или восемь дней они окажутся вблизи Верхнего Мира. Жаль, что не получится сесть; вернее, сесть-то можно, но тогда они не смогут вернуться домой, поскольку посадка связана с необходимостью сорвать с баллона верхнюю часть оболочки. Тем не менее, их корабль пролетит над самой поверхностью чужой планеты, о которой до сих пор достоверно ничего известно не было, кроме, быть может, того, что в полушарии, которое обращено к Миру, расположен экваториальный континент.
