Николай Алексеевич, казалось, и не замечал, что кто-то находится рядом. Все смотрел то налево, на стену, где тикали круглые корабельные часы, то направо, на другую стену, на которой висела картина с парусником в открытом море, то вперед, сквозь высоко расположенный большой иллюминатор — на небо, которое начало темнеть от наплыва туч. Иной раз, Михаил Степанович, развернувшись рядом с иллюминатором и направляясь обратно в сторону Атапина, замечал, что Николай Алексеевич глядит левее, в угол, в котором располагалась тумбочка с большим телевизором на ней. А иногда взгляд подводника был направлен в правый угол, где вместе со щеткой для пола до сих пор стояло не вычищенное после последней стрельбы ружье.
Приближалась гроза, откуда-то издалека докатился первый раскат грома.
Михаил Степанович подошел к телевизору, взялся за телевизионный пульт, который лежал рядом, на тумбочке, хотел, видимо, включить, но в раздумье повертел им и положил обратно. Затем взял с телевизора газету, это было бульварное издание под названием «Твоя тень», и вернулся на свое место за столом.
Он положил газету перед собой и наполнил свою рюмку. Потом искоса, словно так, на всякий случай, посмотрел на соседнюю рюмку, и на его лице отразилось удивление: стопка Атапина оказалась пустой. Михаил Степанович молча наполнил и ее. Не глядя на товарища, он поднял свою емкость, чуть выждал, не присоединится ли Николай Алексеевич. Он не присоединился. Михаил Степанович выпил, снова не закусывая. И тут увидел, что Николай Алексеевич с неким пусть и отдаленным, но интересом смотрит на фотографию, помещенную на первой странице газеты, сразу под фирменным девизом «Всегда рядом, всегда в курсе».
Михаил Степанович, увидев малую искру интереса в обращенном на газету взгляде Атапина, тоже стал с любопытством рассматривать фотографию первой полосы.
На этой иллюстрации мужчина в серебристом костюме (стоящий спиной к фотокамере), раскинув руки в стороны, как бы заваливал женщину в белом платье, стоявшую лицом к нему, в бассейн; дело происходило под струями фонтана «Адам и Ева». На светлом фоне пиджака мужчины бросалось в глаза темное пятнышко — на уровне сердца, под левой лопаткой. Из правой руки женщины в фонтан улетали бордовые розы.
«Одним выстрелом два сердца» — гласил заголовок.
— Нет, ну ты глянь, Коль, опять понеслась, — сказал Михаил Степанович. — Уже вроде прошли девяностые, и снова та же свистопляска: то одного, читаешь, грохнули, то другого.
