Ханна провела ногтями по его спине, словно кошка, потерлась о его тело, и он не сумел сдержать тихого хриплого стона.
Прежде Филипп был практически полностью убежден, что Ханна девственница, теперь же он засомневался в этом и, честно говоря, не знал, как к этому относиться. С одной стороны, ему льстила мысль о том, что она будет принадлежать ему одному. Но с другой…
Руки Ханны легли ему на грудь, потом опустились ниже, по направлению к поясу. Еще чуть-чуть, и он потеряет над собой контроль…
Девственница она или нет, он не должен отказывать ей в мечте о первой брачной ночи.
Филипп оборвал поцелуй и отступил назад, оставив раскрасневшуюся девушку взирать на него в изумлении.
— Мы должны остановиться.
На ее щеках горел румянец, голос стал хриплым от возбуждения.
— Почему?
— Потому что ты этого не хочешь.
— Нет, хочу.
Она попыталась поцеловать его снова, прикоснуться к нему, но Филипп схватил ее за запястья.
— Тебе так только кажется. Ты расстроена, и это на тебя влияет.
— Я не расстроена, честно.
— Ханна, если это случится, ты потом очень сильно пожалеешь.
— Нет…
— Осталась всего лишь неделя. — Подумать только, он ли это говорит? Он уговаривает ее не заниматься сексом… Наверное, все-таки сошел с ума.
Судя по выражению ее лица, Ханна подумала то же самое.
— Сегодня, завтра… Какая разница?
— Ты сейчас сама не понимаешь, что говоришь.
— Филипп, я хочу этого. Сегодня. Сейчас.
Она попыталась высвободить руки, но Филипп не позволил. Ханна могла бы упрашивать его до посинения, но своего решения он бы не изменил. Самое же худшее заключалось в том, что виноватым во всем был только он сам. Именно он довел ее до этого своим невниманием.
Филипп считал, что, держа ее от себя подальше, оказывает девушке большую услугу. Ведь тогда она не привяжется к нему слишком сильно. Теперь-то он понял, что попросту сделал ее несчастной. Ханна покинула свой дом, свою родную страну ради человека, которого практически не знала, и таким вот образом он ее отблагодарил… И как это она еще не собралась уехать обратно?
Софи была права. Какой же он идиот.
Рискуя снова задеть ее чувства, Филипп решил сказать единственное, что мог, чтобы добиться желаемого результата:
— Может, ты этого и хочешь, а я — нет.
Ханну как будто холодной водой окатили. Такое впечатление, по крайней мере, произвели на нее слова Филиппа. Почему он ей отказывает? Ведь он мужчина, а все мужчины от природы хотят одного, разве нет? Она-то думала, что он ни за что не упустит такого шанса.
