С высшей объективностью сопряжена и более строгая закономерность. Если поэт придерживается предмета, ему надлежит довершить дело, — тот же, кто следует лишь внутреннему настроению, доводит до конца игру. Последний детерминирован внутренней необходимостью как бы помимо воли и сознания, а первому приходится так упорядочивать и обрабатывать свой материал, как будто ему придали форму рассудок и холодное размышление. А этого может добиться лишь гений — тот самый, который породил этот материал, и, следовательно, та закономерность, с помощью которой воображение придает столь совершенную естественность и жизне- подобие своим идеалам, должна быть изначально укоренена в глубине воображения, чтобы все порождения ее сами собою, непосредственно несли на себе печать закономерности. Благодаря такой закономерности последний из двух поэтов будет глубже и благотворнее воздействовать на души и настрой ума, тогда как первый своей светлой и приятной легкостью сможет воздействовать на душевное настроение и темперамент людей.
XXVI. Влияние различия описательных поэм на выбор метра
Оба рода поэм столь отличны друг от друга, что каждая требует своей системы стихосложения, и настоящая граница проходит там, где в описательных поэмах употребляется рифма, а где — греческий стих *. Ибо рифма всегда придает колорит, который бросается в глаза и начинает преобладать, тогда как гекзаметр, как и всякий древний размер, набрасывает свое еще более богатое и блещущее красками покрывало на красоту самих форм, пользуясь им лишь как скромным их облачением.
XXVII. Какой из этих двух видов предпочитает наш поэт?
Об этом рассказывают нам созданные им образы Не требует доказательств, какой именно характер присущ поэме „Герман и Доротея".
Наш поэт всегда занят лишь своим предметом, он идет вперед живо и с мощью, однако спокойно и ровно, и движение это ускоряется к концу поэмы. Читатель живет лишь событием, какое рас- скрывается перед ним; он, как и поэт, настроен ясно и ровно, однако к концу поэмы оказывается, что он глубоко тронут и проникся самыми возвышенными чувствами. Не внешние чувства, не его страсти беспокойны — занято чувство, в спокойном движении пребывает душа; читатель не столь ощущает быстрый огонь, какой обыкновенно разжигает фантазия, сколь сознает живую ясность, — душа освещена чистым и глубоким взглядом, проникающим в жизнь, в сущность человеческого. Воображение действует вольно — одно воображение с его творческой силой; оно занято одним предметом; это воздействие пластическое.
