Встречались мы с болельщиками и во внеигровое время. В выходные дни футболисты любили отдохнуть на пляже. И там мы устраивали матчи с поклонниками «Динамо». Да что там матчи! Это настоящие баталии были по шквалу эмоций. Причем болельщики играли и своей командой, и в одном составе с нами. Минская Копакабана! Нас стали узнавать на улицах города, а раздобытый кому-нибудь заветный «лишний» билетик оборачивался искренней благодарностью минчан.
Хотя не все и не всегда складывалось так гладко. Сезон 1963 года мы начинали играми на юге страны — северные поля к матчам еще не были готовы. Встреча с «Шинником», например, проходила на продуваемом со всех сторон тбилисском стадионе «Локомотив». Первый тайм мы играли против ветра, но имели полное преимущество. Однако — 0:0. Во втором тайме ситуация, естественно, противоположная, ветер, как говорится, наш. Тем менее «Динамо» пропускает мяч в свои ворота. От поражения после того, как я забил гол, мы ушли, но этот матч оказался тяжелейшим в психологическом плане.
В это время изменилось отношение к моей футбольной карьере у родителей. Осенью 1963-го я привез в Коломну свою первую полновесную награду большого футбола. Все-таки «золото» спартаковского дубля было медалью второго разряда. Отец понял, что моя судьба будет связана с футболом, разговоры о надфилечках и рабочей профессии постепенно затихли. Но мнение отца о том, что на любом месте надо работать с полной отдачей, конечно же, не изменилось. Он говорил: «Да, Эдик, надо стараться! В спорте, как и на заводе, уважающему себя специалисту надо приходить на работу не в последний момент, а пораньше. Уходить же нужно не торопясь, подумав о следующем дне. Раз твое рабочее место в спорте, ты должен содержать его в идеальном порядке».
Правда, домой я в ходе сезона наведывался на день-два. Когда же приезжал в отпуск, то вовсе не стремился собрать компанию, покрасоваться рассказами о своих спортивных успехах. Как и в школьные годы, организовывал матчи на лугу. Конечно, если компания все-таки собиралась, я, как человек достаточно обеспеченный, брал на себя расходы по застолью, дарил знакомым сувениры. Меня, естественно, расспрашивали о жизни команды и футболистов. Но я не считал себя пришедшим с фронта офицером-героем, который не переставая говорит о ратных подвигах. Считал я себя скорее солдатом-первогодком, поэтому больше рассказывал о великих футболистах, с которыми или против которых мне довелось сыграть.
