— Однажды я попробовал, — признался он, — произнести свое заклинание. То, о котором я говорил.
— Ну и что?
— А это оказался сэр Эдвард Карсон!
— Правда?
— Ну я и вляпался…
— Худо пришлось?
— Лучше и не вспоминать. Он оказался политическим деятелем, адвокатом… Но откуда мне было знать?
После этой неудачи бедолага оставил свои попытки. Черт жил отныне сегодняшним днем и старался хоть чем-то скрасить свое земное существование. Но вообще-то он этот мир ненавидел. Здесь всюду сквозняки, холод, сырость…
— Я просто понять не могу, — говорил он, — почему люди предпочитают жить здесь, а не в преисподней. Если б только они попали в наши края!
Он и на земле искал местечко, где было бы тепло и сухо. Одно время ему доставляло особое удовольствие наблюдать, как загружают шахтную печь, но затем это впечатление было вытеснено другим — видом электрического вентилятора. В период этих исканий ему попалась на глаза статья, где очень красноречиво описывалась жара, царившая на берегах Индийского океана, и тогда ему пришла в голову мысль устроиться кочегаром на судно, ходящее в Индию; эта поездка дала бы ему возможность вкусить настоящую радость. Осуществить этот план удалось не сразу: мешала его природная неприспособленность, но под конец, претерпев множество разочарований и испытав все прелести лондонского декабря, которые выпадают на долю бездомного бродяги, он устроился на отплывавшее в Индию судно, но тут сломался гребной винт, и его высадили в Фолкстоне. И вот он здесь!
Он помолчал.
— Ну а как насчет диких ослов? — спросил автор.
В темных глазах черта стояли скорбь и безнадежность.
— От них много зла? — спросил автор.
— Передать невозможно! — отозвался черт, и в голосе его звучало уныние.
— Но в конце-то концов ты их переловишь?
— Как знать, — сказал кочегар. Видно, ему и подумать об этом было тошно.
5
Сегодня дух романтических приключений можно сыскать в самом неожиданном месте, а я уже оповестил читателя, что нашему толстеющему автору то и дело становилось как-то не по себе. Отнюдь не первый год в нем тлел назойливый огонек, готовый разгореться ярким пламенем. И вот это случилось. Нашего писателя охватило беспокойство, он почувствовал прилив энергии, в нем проснулась жажда деятельности.
Он склонился над чертом, который совсем пал духом.
— Послушай, парень, — быстро заговорил он. — Возьми себя в руки. Пора приниматься за дело. Эти проклятые ослы могут бог весть сколько зла натворить. А ты увиливаешь от своих обязанностей.
