окружает только тьма. Звучит… немного неправильно.
— «Немного»? Мягко сказано. Мало того, это еще не все. Афазия, потеря речи — на закуску. Она не может говорить, доктор уже вызвал для нее логопеда. В нашей больнице специалиста не нашлось.
— Ах да, ведь доктор Арая уволился в прошлом месяце. Так, значит, пока она в таком состоянии, посещения не разрешат?
— Скорее всего. Пока хотя бы психика не нормализуется, даже родителей пускают на пару минут.
— Хм, тогда мне жаль мальчика.
— Какого мальчика?
— Разве ты не знаешь? С тех пор, как пациентка сюда попала, он навещал ее каждую среду. Постой, за это время он подрос, и мальчишкой его уже не назвать. Говори что хочешь, но, будь я на месте лечащего врача, разрешила бы ему увидеть подругу.
— А, ты имела в виду того милого мальчика со щенячьими глазами! О боги, он все еще приходит?.. Чудеса! Вот уж не думала, что в наше время остались такие верные сердца.
— Еще бы. За два года он остался единственным, кто ее не оставил и не отчаялся. Знаешь, я бы сказала, что это чудесное воскрешение — благодаря нему. Говоришь, странно звучит от той, что проработала здесь столько лет? Ох, милая, сама себе не верю. Может быть, и со мной что-то не так?
Граница пустоты: часть 04 01
Здесь было темно. Внизу простиралась угольно-черная плоскость.
Осознав, что меня окружает только черное «ничто», я убедилась — это смерть. Я умерла.
Я парила в чернильном океане, где не было ни единого проблеска света, ни единого звука. Обнаженная человеческая сущность по имени Рёги Шики тонула в неизмеримых глубинах.
Только мрак.
Да, скорее всего, я ошиблась — здесь некуда падать.
Потому что здесь не было ничего.
Не просто отсутствие света, здесь не было даже самой темноты. «Ничто», не видимое и не воспринимаемое глазом. Концепция падения утратила здесь всякий смысл.
Мое тело тонуло в бесформенном «ничто», отрицающем любую упорядоченную структуру. Я была бессильна и беззащитна — в ядовитых мрачных тенях, наполняющих ужасом и отвращением. Один взгляд на них вызывал тошноту, но отвернуться, и не видеть их было невозможно — они были повсюду. Ничего, кроме ядовитой темноты
— …Это смерть.
Мой шепот не мог нарушить оглушающего безмолвия. Казалось, я говорила в вату, как бывает в дурном сне.
Потом я обнаружила нечто, что можно было назвать «временем». В этом бесконечном мраке оно почти утратило свое значение, но я каким-то чудом уцепилась за возможность следить за его течением. Единственное, что я могла.
