Когда узкий канал немного расширился перед входом в каньон, Крит догнала какая-то хагсмара.
— Ты что тут делаешь, Крит?
— Ищу Пенрика. Я слыхала, он сражался в битве над Ледяными когтями?
— Ага, точно. Я тоже там сражалась!
Крит смерила хагсмару внимательным взглядом, но так и не смогла припомнить ее имени.
— Слушай, в той битве против вас сражался один старый вояка, пятнистая сова, — начала она.
— Как же, помню! Его звали Стрикс Хартвел, — перебила хагсмара.
— Кто его прикончил?
— Майкрофт!
— Ты не подскажешь, где его найти?
— В Ледяных проливах.
— Ч-что? — Крит даже слегка пошатнулась от изумления. — Что ты мелешь! Хагсмары не живут в Ледяных проливах… Кроме меня, разумеется.
— А вот Майкрофт живет.
— Ты мне не «воткай»! — рассвирепела Крит. — Ты, ты… Да я тебя! — Она резко развернулась через левое крыло и помчалась обратно.
Не щадя сил, Крит махала своими лохматыми крыльями. Сначала она хотела осмотреть каждую пещеру, каждую расщелину во льду в поисках Майкрофта, но вовремя поняла, что в этом нет никакой необходимости. Совершенно никакой! У нее ведь есть пророческий глаз! Как она могла о нем забыть? Долгие годы Крит искала нужный глаз, и вот, совсем недавно, незадолго до появления на свет Лутты, судьба послала ей в когти молодую пеструю неясыть, заброшенную ветром в Ледяные проливы. Крит лично вырвала у несчастной глаз и спрятала его в глубине своей пещеры.
— Ты принесла перо? — спросила Лутта, когда усталая Крит вернулась домой.
— Нет. Но я узнала, что голова нужной нам совы находится у хагсмара по имени Майкрофт.
Ни Крит, ни Лутта не заметили, что при упоминании этого имени маленький нелепый сопик с тоненьким писком забился в угол пещеры. Ибо он не только хорошо знал Майкрофта, но даже имел с ним дело. Коварный Майкрофт пообещал превратить уродца в сову или в тупика, по его выбору, а взамен потребовал сообщать ему обо всем, что происходит в пещере колдуньи и добывать секреты ее колдовских зелий. Это была очень опасная сделка, но бедный сопик смертельно устал от Крит, ее жутких экспериментов и постоянных оскорблений. Но больше всего он устал быть жалким, уродливым чудищем.
Крит вытащила глаз и с величайшей осторожностью подвесила его над маленькой ледяной пирамидкой. Глаз медленно вращался, отбрасывая золотистые блики на ледяные стены пещеры. Вскоре отсветы начали складываться в какой-то образ.
— Что это такое, тетушка? — спросила Лутта.
— Закрой клюв! Ты мешаешь мне сосредоточиться. Лутта испуганно попятилась, а Крит еще ниже склонилась над глазом.
