- Говоришь, Егоров фамилия?
- Егоров! Ефим Егоров! То есть... Рядовой Егоров!
- Ты не дрожи, Егоров! Ты чего дрожишь?
- Я? Я не дрожу... Мне чего дрожать? Я не начальство. Я лишь обед варю... Я, Ефим Егоров... Обед варю! И спросите! Все всегда довольны. Мною всегда довольны. Это так.
- Ты в свой котел еще мяса сто пудов толкаешь. И довольны тобой!
Берия снял пенсне и с любопытством рассматривал неуклюжего толстого Егорова.
- Вон ты как набил свою кизю! Посмотри! Пупка, пожалуй, не видишь? Повар! А, знаешь, какой инстинкт самосохранения у твоего брата? Когда басмач нападает на заставу, как правило, повар остается в живых. Спрячется в своей кухоньке. И сидит... У тебя было такое ощущение, что случится на заставе беда?
- В каком смысле? - Глаза повара осоловели, он подумал: теперь можно отличиться. Но что же сказать в ответ? Чтобы понравилось?
- В каком смысле? Ну в человеческом... Ты подумал, когда угощал коменданта: а что-то не так!
- Вот вам крест - подумал! - Поварские лисьи глазки ласково раскрылись, и он радовался, что придумал ответ. - Я же... Я и не угощал его! И тогда сразу подумал: что-то не так! Начальство, они приезжают весело, чтобы было... А этот... Даже не притронулся ни к чему! "Э-э, брат! - подумал я. - Да у тебя гроб висит в душе! Что-то ты приехал к нам не с радостью..."
- Видишь! - воскликнул Берия, одевая снова пенсне и в упор разглядывая теперь Егорова. - Этот... Этот распознал... А тот, с большой головой, начальник его, не распознал!
Берия стал носиться по комнате и хвалить Егорова, на ходу постукивая его порой по крутому жирному плечу. Так надо относиться к пограничной службе! Бдительность, бдительность, бдительность! Насчет наглядной агитации... Смеемся. А была бы настоящая наглядная агитация о бдительности - не посмел бы комендант, который учился в академии, был пропущен через сито, улизнуть на сопредельную сторону! Сейчас бы мы сидели рядом и этот повар готовил бы котлеты из джейранины!
- Ты можешь подстрелить джейрана? - остановился Берия резко перед испуганным таким напором радости начальством.
- Мо-огу! - заверил Егоров.
- Видишь? - Берия опять обращался к двоим - Шмаринову и Железновскому. - Может! А тот лысый индюк не распознал! Он, уверен, не может убить и джейрана!
Потом Берия буквально вытолкал Егорова. И допрашивал уже замполита Семяко - длинного худющего лейтенанта с угреватым лицом. Кричал и ему о наглядной агитации. Не все сделано в этом плане! Не все проработано! И в первую очередь - виноват, значит, замполит! Имея такого многодетного начальника заставы, замполит обязан был тянуть лямку за двоих. Ежедневно надо было бы, как молитву, твердить о бдительности. Ни на минуту не упускать из виду этот вопрос...
