- Пятеро.
- Ого! На заставе света, что ли, нет? Работает сам? Или кто-то помогает?
- Все там нормально, - сдержанно ответил Шмаринов.
Начальник заставы, отец пятерых детей, был на удивление малюсенького роста. Лишь голова большая, круглая. Он сидел в углу тридцатиметровой комнаты, в комнате было всего четыре стула и стол. Именно на нем, на чистой скатерти, принесенной из столовой, покоилась эта круглая неудачливая голова тридцатилетнего, уже, кажется, всего повидавшего и вдоволь нажившегося теперешнего, уже не начальника заставы, а подсудимого старшего лейтенанта Павликова.
- Встать! - повелительно скомандовал Шмаринов.
Павликов поднял голову, тяжело встал и вытянул руки по швам.
- Медленно встаешь, солдат. - Берия сморщился. - Да какой ты хрена начальник заставы, если не можешь быстро встать?
- Я не спал двое суток, товарищ Лаврентий Павлович.
- Гляди, узнал? - Берия рассмеялся. - Несмотря на то, что много не спал, а узнал. - В тоне его теперь улавливалась снисходительность. - Чего скажешь в свое оправдание, старший лейтенант? Покайся!
- Мне, товарищ Лаврентий Павлович, не в чем каяться. Я службу нес всегда достойно.
- Сколько же ты служишь?
- Я служу уже четырнадцать лет.
- Тебе сейчас сколько?
- Пошел тридцать первый.
- Иисусу было тридцать три. Ты не подумал, что следствие по такому случаю может затянуться на годика два? Тебе будет как раз тридцать три, когда приговорят к стенке.
- Не за что, товарищ Лаврентий Павлович. Он приехал - как комендант. Перед этим уведомил. Я...
- А почему он приехал? Ты спросил?
- Начальство не спрашивают. Начальству докладывают.
- Но это, старший лейтенант, граница! Это - не базар, куда идут покупать яйца. Что он тебе сказал, когда говорил, что приедет?
- Он не объяснил по телефону цель своего приезда.
- А ты, что же, так и не спросил? Товарищ комендант! - спросил бы ты. - Почему вы хотите приехать ко мне на участок? - Я - что? Плохо служу? Или у меня было нарушение границы? У вас было нарушение?
- Не было.
- Видишь! - Берия резко повернулся к Шмаринову и Железновскому. - У него не было нарушения! Видишь! - Он их, двоих, Шмаринова и Железновского, видел за одного. - У него не было нарушения. И он позволил коменданту приехать и развести антимонию! Он к тебе на заставу заходил?
- Заходил, товарищ Лаврентий Павлович.
- И что он тебе хорошего сообщил? Ну говори! Говори!
- Если точно...
- Ты думаешь еще говорить не точно?! Говори совсем точно!
