Схватившись за его массивные плечи, Кьяра готова была расплавиться, растечься по его телу. О Боже! Ей показалось, что каждая ее косточка стала пластилиновой. Она понимала: нужно набраться сил, чтобы оттолкнуть его, — но вместо этого вцепилась пальцами в его сюртук.
Лукас замер.
А Кьяре хотелось, чтобы он целовал ее не переставая. Она понимала, что перед ней распутник. Но ей вдруг надоело притворяться сильной, все понимающей, в то время как изнутри ее разъедали пустота, страх и одиночество.
Свои желания она схоронила так глубоко, что, думала, до них уже никому не добраться, но поняла, что Лукасу это удалось. Никакие научные штудии не смогли подготовить Кьяру к существованию любовной химии. Это было как взрыв.
— О Господи! — громко произнесла она и не узнала собственный голос.
Лукас поднял голову и улыбнулся.
— Не знаю, что за зелье ты здесь готовишь, но оно могучее как грех. — Он слегка охрип. Сандаловый аромат его одеколона смешался с его собственным запахом. Эффект был сокрушающе эротичным.
У Кьяры задрожали губы.
— Объяснить не могу этой алхимии.
В ответ до нее донесся то ли смех, то ли стон.
— Я тоже не могу. Но в твоих объятиях любой мужчина будет счастлив умереть.
Кьяра смутилась.
— Нет никакого смысла анализировать… ингредиенты. Мы настолько разные…
— Давно известно, что противоположности влечет друг к другу.
Но откуда взялась сила, которая толкнула их друг к другу?
— Исходя из логики…
Лукас осторожно дотронулся до ее губ пальцем, останавливая ее.
— Некоторые вещи неподвластны логике. Не думай ни о чем, просто чувствуй.
И она вдруг остро ощутила его тело. О, он был хорош и грешен.
Его шепот защекотал ей ухо:
— Шеффилд, оказывается, был еще большим идиотом, чем я думал, раз искал удовольствий где-то на стороне.
Упоминание о муже отрезвило Кьяру и помогло устоять перед сиюминутным безумием.
К ней вернулся разум, и каким-то образом ей удалось собрать силы, чтобы отодвинуться.
— Как и большинство мужчин, Шеффилд желал того, что ему не принадлежало.
Его глаза с отяжелевшими веками прищурились еще больше.
— Полагаешь, я собираюсь тебя соблазнить?
Кьяра не знала, что и думать.
— Даже если так, что в этом плохого? Мне кажется, жизнь не радовала тебя удовольствиями.
— Моя личная жизнь вас не касается.
Лукас не стал сопротивляться, кода она уперлась ему в грудь и оттолкнула его. Он отпустил ее и сделал шаг назад, наблюдая, как она поправляет юбки.
Кьяра сразу почувствовала, как вместе с ним ушло тепло, и испытала боль.
