Я подозвал к себе капитана «Динамо» Турянчика.
— В моей практике почти нет удалений. Но если ваши ребята будут продолжать в том же духе, я нарушу эту традицию.
Киевляне стали вести себя дисциплинированнее, но зрители были уже возбуждены. Каждое мое решение, идущее вразрез с интересами их земляков, трибуны встречали свистом и криками. Думаю, что такое поведение стадиона нервировало и самих киевских динамовцев. В конце матча они были буквально зажаты в своей штрафной площади и только чудом удержали победный счет — 2:1.
Как ни горько, эпидемия подобной «психической» атаки на судей распространилась довольно широко. Большая группа арбитров — Теймур Велиев, Кестутис Андзюлис, Анвар Зверев, Хуго Стренцис, Владимир Толчинский, Юрий Бочаров и другие — со страниц печати решительно заявили о своем намерении в интересах футбола продолжать избранный курс. Они привели целый ряд примеров, показывавших, как далеко порой заходит уверенность некоторых именитых игроков в своей безнаказанности. Особенно решительно высказался многоопытный Кестутис Андзюлис: «Хватит в конце концов обманывать себя! Если мы хотим добиться порядка на полях, возрождения красоты футбола, мы не должны избегать строгости. Она не во вред, а во спасение…»
Серия этих выступлений ведущих судей, активно поддержанная спортивными журналистами, явилась как бы «водоразделом». Уже в ближайшие месяцы выяснилось, что в сознании игроков произошел своеобразный психологический перелом. Они наконец признали за арбитром право направлять игру, быть вместе с футболистами активным ее созидателем.
К осени «двадцать третий игрок» утвердил свой авторитет. Именно поэтому год 1968-й, по-моему, явился переломным. И не только для арбитров нашего отечественного футбола. За рубежом критической точкой отношений между футболистами и судьями стал финальный матч Олимпийских игр в Мехико, который провел мексиканец итальянского происхождения Диего ди Лео.
При счете 2:1 в пользу венгров арбитр за грубую игру удалил болгарина Димитрова. Через несколько минут за удар соперника покинул поле Ивков, а за спор с судьей — Христов. Болгарская сборная, естественно, ушла в глухую защиту. Голы в их ворота аплодисментами зрителей не сопровождались. При счете 4:1 в пользу венгров игроки просто-напросто передвигались по полю пешком. Одним было неловко наращивать результат, другие демонстрировали полное равнодушие к конечному счету. Трибуны бурлили. Темпераментные мексиканские болельщики метали с трибун не только громы и молнии, но даже и подушки, которые служащие стадиона едва успевали убирать с беговых дорожек. Однако рефери упорно продолжал вести свою линию. Стоило венгру Юхасу допустить умышленную грубость, как он немедленно составил компанию трем болгарам.
