Девочки рвались дружить с ней, подражали ей, завидовали, конечно, однако она этого не замечала. Она вообще никогда не зацикливалась на плохом. Стоило ей взглянуть в зеркало, улыбнуться самой себе, примерить очередную кофточку, и все плохое улетучивалось.
Мальчики в нее влюблялись, но как-то издалека. Никто не решался приблизиться. Она казалась недоступной сказочной принцессой. В институте, где романы составляли главный смысл жизни, Вика умудрилась даже не поцеловаться ни с кем по-настоящему. Слишком богатый у нее был выбор, глаза разбегались. Ей нравилось, когда по ней сходят с ума сразу много мальчиков, нравилось быть принцессой, из-за которой страдают, соперничают, дерутся. Но стать чьей-нибудь постоянной девушкой, отдать предпочтение кому-то одному, забыв про остальных, казалось ей слишком скучным. В общем, она развлекалась, радовалась жизни, любовалась собой и сама не знала, кого ждет и чего хочет.
Олег подсел сначала на марихуану, потом перешел на героин. Вика замечала, что брат выглядит и ведет себя странно, и далее пыталась понять, что происходит. Но всегда что-нибудь отвлекало. То надо было бежать в институт, то отправляться к кому-то на дачу, на шашлыки, а то примерить новую шубку.
Олег погиб в двадцать один год. Был зарезан во время сумасшедшей драки в каком-то притоне. Мать лежала в клинике, ей делали очередную пластическую операцию. Отец сидел. Получилось так, что на опознание, кроме девятнадцатилетней Вики, поехать было некому.
Сначала она решила, что это кошмарный сон или кино. Труп на столе в морге никакого отношения к ее брату не имеет. Завтра утром она проснется и обнаружит Олега в его комнате, они, как всегда, начнут спорить, кому гулять с собакой. А скоро вернется папа, и все проблемы решатся, как решались всегда, сами собой, без всяких усилий.
По делу об убийстве Олега проходило несколько его знакомых фарцовщиков и наркоманов. Вслед за смертью брата в жизнь Вики ворвались обыски, допросы. Мама на поминках напилась и так рыдала, что незажившие операционные швы на лице и шее разошлись.
Из прошлых своих «ходок» Циркач всегда возвращался значительно раньше положенного срока, и сколько бы ни получал, никогда не проводил на зоне больше двух лет. Помогали связи, влиятельные друзья. Но на этот раз что-то изменилось. Отец исчез. Не было ни звонков, ни писем. Вика вдруг заметила, что телефон вообще звонит все реже и мало кто приходит в гости.
В 1982-м умер Брежнев, к власти пришел Андропов и занялся наведением порядка в разваливающемся государстве. Начались компании по борьбе. Боролись не только с прогулами, пьянством, фарцовщиками, но и с уголовными авторитетами. Вика не знала, какие там чиновно-административные громады сдвинулись и переместились наверху и какое это имеет отношение к ней лично, однако довольно скоро почувствовала, что вместо тепла ее окружает холод. Преподаватели в институте стали относиться к ней иначе. Ее творческий руководитель, народный артист, близкий друг ее отца, который раньше всегда ей улыбался, хвалил за этюды, говорил, какая она талантливая, теперь все чаще кричал, что она не умеет двигаться, что голос у нее фальшивый, глаза оловянные, а руки деревянные.
