"Россия" еще утром потеряла половину своей артиллерии и под плотным огнем концевой пары японцев из скорострельных шестидюймовок стремительно утрачивала остатки боеспособности. "Нийтака" и "Оттова" казалось поливают русский броненосный крейсер из душа. Только вместо капель воды с неба падали снаряды среднего калибра. Добрая половина их бессильно разрывалась на мощном поясе "России", но остальные сносили дальномеры, трубы, выводили из строя орудия, дырявили не бронированный борт выше пояса… Через пол часа "Россия" объятая огнем с носа до кормы, могла отстреливаться на левый борт только из одного 190 миллиметрового и одного шестидюймового орудия, а ее скорость упала до семи узлов. Впрочем, в отличие от своего флагмана, она хотя бы не собиралась тонуть. "Ослябя" же был совсем плох. В теории его десятидюймовые орудия должны были порвать на лоскуты приближающийся "Идзумо" еще в первые десять минут боя, но все вышло наоборот. Более скорострельные японские восьми- и шестидюймовки быстро нашпиговали этот неудачно бронированный корабль сталью и шимозой. Пожар на баке почти сразу выключил из боя еще исправную носовую башню, в которую чуть позже попало несколько снарядов окончательно ее заклинив. Несколько ударов по трубам к 13:30 снизили ход броненосца до девяти узлов, но главная проблема была не в этом, и даже не в пожарах, охвативших весь корабль. Нос и корма броненосца, не прикрытые броней снова поставили его на грань гибели. Импровизированная защита из дюймовых листов не закаленной судостроительной стали могла только несколько снизить размер пробоин. Каждый фугасный снаряд оставлял в месте попадания огромную дыру, и к моменту расхождения с японцами запас плавучести "Осляби" снизилась до пугающих 30 процентов. При этом вода продолжала поступать и вскоре общая масса "лишней" воды в потрохах корабля перевалила за две тысячи тонн. Крен на левый борт достиг семи градусов, и требовал срочных контрзатоплений. Но впускать воду в корабль уже стоящий на краю водяной могилы надо был очень осторожно. Обе мачты корабля были сбиты, и подать сигнал на "Пересвет" не было никакой возможности. В этих условия командир броненосца Бэр решил отказаться от преследования Камимуры, и отвернул к берегу. Единственным более менее целым русским кораблем осталась "Паллада", ради спасения которой и завязался бой.
Прорыв не дался даром и японцам, на "Идзумо" снизил ход до 15 узлов и потерял половину запаса плавучести и большую часть казематной артиллерии правого борта. "Цусима" к концу прорыва полностью прекратил огонь, на правый борт у него не могло стрелять ни одно орудие. Правда большая их часть вышла из строй из за слишком частой стрельбы, собственные шимозные снаряды начали разрываться в перегретых стволах. Шедшая концевой "Оттова" пострадала от продольного огня отставших русских, и теперь с трудом поспевала даже за поврежденным "Идзумо". Хотя то что она все еще была на плаву и сохраняла ход, уже было чудом. После поворота Бер приказал расстреливать концевой японский крейсер полными бортовыми залпами как "Осляби", так и "России" с "Палладой". Получив почти одновременно десятидюймовый бронебойный снаряд и 190 миллиметровый фугас, приправленные парой шестидюймовых попаданий, "Оттова" могла БЫ сразу пополнить список потерь. Но… Снаряд с "России", способный разнести половину верхней палубы ограничился сбитием носовой трубы. А болванка весом в двести килограмм, прилетевшая с "Осляби" и способная дойти до машин крейсера и оставить его без хода, отрикошетила от скоса бронепалубы, прошла крейсер насквозь и не взорвавшись упала в море с левого борта. "Нийтака" потеряла несколько орудий, и щеголяла пожаром на юте. Но в целом этот бой в рамках большого сражения японцы выиграли вчистую. "Ослябя" уже не мог дойти до Порт Артура, и теперь ему оставалось две дороги - в Вейхайвей на ремонт и возможно интернирование, или на дно, если японцы не оставят его в покое.
