— Я положу конец всем измышлениям о моей связи с тобой! — в отчаянии воскликнула девушка.
— Вряд ли ты поступишь так опрометчиво, — негромко протянул Антонио.
Он словно в задумчивости дотронулся до ее щеки, и Элис мысленно вынуждена была признать свое поражение. Да, она готова была притворяться. Может быть, если дать волю так долго сдерживаемым чувствам, это поможет от них освободиться. Взгляд девушки смягчился, и на губах Антонио заиграла улыбка.
— Я могу разорить твоего деда. И погубить твою репутацию, — напомнил он. — Кстати, придется ведь как-то объяснить и то, что сейчас произошло между нами. А то, не дай бог, люди подумают, что целоваться с мужчинами в своем кабинете для тебя в порядке вещей.
— Я не допущу, чтобы меня считали твоей любовницей! — вознегодовала Элис.
— А я тебе этого и не предлагаю, — протянул Антонио. — Наши отношения должны быть безупречно чистыми и благородными.
— С какой это стати? — с горечью поинтересовалась она. — Что-то это на тебя не похоже.
В его глазах появился странный блеск.
— Ты все еще не поняла? Сейчас между мной и жителями этого городка — глухая стена. Все помнят о том, что произошло. Но если ты, сестра женщины, погибшей под колесами моего автомобиля, готова все забыть и простить, если ты согласишься стать моей женой, то им ничего не останется, как выбросить из головы все предрассудки и относиться ко мне как к порядочному человеку.
Элис не верила своим ушам.
— Твоей… женой?
— Я же говорю — только для вида. На самом деле мы ничего такого делать не будем, — успокоил ее Антонио.
— Я надеюсь. — Глаза девушки потемнели от боли.
— Все увидят, какой я добрый и благородный, как искренне стараюсь обелить свое имя. И ты будешь мне помогать. Постепенно ты приучишь маму к мысли, что она ошибалась на мой счет. У тебя получится — ведь ты всегда пользовалась ее любовью и доверием. — В голосе Тони зазвучала нежность. — Понемногу ты убедишь ее в том, что любишь меня и больше всего на свете стремишься к тому, чтобы мы помирились.
— Нет, — обреченно прошептала Элис. — Я не смогу ей лгать.
— Лгать? — с сомнением переспросил Антонио, и девушка похолодела. Неужели он догадался?
— Это невозможно! — хрипло повторила Элис.
— Уговори мою мать, — негромко продолжал он. — Расскажи ей, что нам хорошо вместе, что мы любим друг друга, что считаешь меня самым прекрасным… Что с тобой, Элис?
— Ты же знаешь, что этого никогда не будет, — с тоской отозвалась девушка. — Те дни давно миновали. — Если бы он знал, как она об этом жалела!
