— Что?! — Элис ошеломленно уставилась на улыбающегося Антонио. — Мальчик… или девочка?
— Я говорю о нашем ребенке. — Он смущенно усмехнулся. — Я все равно рад, кто бы это ни был. Но, ради бога, не томи! Скажи, кто у меня — сын или дочь?
Элис наконец все поняла. И сдавленно вскрикнула:
— Так ты решил, что все эти таблички и книжки для ребенка?!
— Я всегда был сообразительным, — широко улыбнулся Тони. — Не зря же я учился в классе для особо одаренных детей.
Элис закрыла глаза, чтобы не видеть его радостного лица. Ребенок — их ребенок! Как всякий итальянец, для которого дети — смысл жизни, он счастлив, думая, что стал отцом, и готов простить ей все за то, что она выносила его дитя.
Стало быть, он ничего не понял. И все поцелуи и ласки объяснялись лишь тем, что он обрадовался тому, кто будет любить его без всяких условий, не вспоминая о его преступлении и позоре. И, конечно, Тони сразу же постарался улестить ее, ведь он ни за что не докажет своего отцовства. Элис беспомощно молчала. Она вдруг отчетливо представила, как была бы счастлива, если бы у них был малыш. Сердце девушки снова наполнилось невыносимой болью, и губы ее задрожали.
— Что с тобой, Элис? — ласково спросил Антонио.
— Никакого… ребенка нет, — с трудом заставила себя произнести она.
Тони нахмурился.
— Ну хватит. От фактов все равно никуда не денешься… — с ноткой раздражения произнес он.
— Нет здесь никакого ребенка, — устало повторила Элис. — У меня нет детей. И никогда не было.
— Понятно. Вот, значит, как ты решила. Но я не дурак. Я же вижу, что в этой квартире живет малыш. Пойдем посмотрим дальше! — Схватив Элис за руку, он вытащил ее из кухни и поволок к одной из дверей. — Заперто, — сказал он, подергав ручку. — Ключ!
— Он у тебя, — слабым голосом отозвалась она.
Найдя наконец нужный ключ, Антонио распахнул дверь. Это была спальня Пита. Соседнюю комнату занимала Элис.
— Зачем вы запираете внутренние двери? — подозрительно спросил Тони, разглядывая аккуратно застеленную кровать и туалетный столик с фотографиями.
— Так безопаснее, — запинаясь, пробормотала она.
— Ясно, — буркнул он и, сверкнув на нее глазами, направился к следующей комнате.
— Подожди, Тони! — воскликнула Элис. — И, ради бога, успокойся!
— Я хочу найти доказательство того, что здесь живет мой ребенок! — рявкнул Антонио, возясь с ключом.
Элис прекрасно знала, что дверь не заперта, но промолчала, стараясь выиграть время. Она испугалась за себя и за Марию. И, к удивлению девушки, к страху примешивалась жалость.
