Скоро я моих друзей
Поведу в большой музей;
В зал такой открою двери,
Где живут Чукотки звери.
Там приземистый медведь
Может грозно зареветь.
Там при взгляде росомахи
Шевелится шерсть от страха.
Там лиса стального цвета —
Будто краски рыжей нету,
И хитрющая лиса
Окунулась в небеса.
Рысь защелкает когтями
Над собаками-гостями,
И зловещ рысиный щелк,
И его боится волк.
Что ж к дверям вы сбились в кучку
И попрятались за Жучку,
Мои милые друзья,
Не слыхавшие ружья?
Вы привыкли к детской соске,
Вы, слюнявые барбоски,
Напугает тот музей
Моих маленьких друзей.
Где же те, что в этом мире
Как в своей живут квартире,
Где же псы сторожевые,
Где упряжки ездовые,
Почтальоны, ямщики
И разведчики тайги,
Что по каменным карьерам
Без дорог летят карьером?
Задыхаясь от пурги
Среди воющей тайги,
Полумертвые от бега,
Закусили свежим снегом
И опять в далекий путь,
Намозоля ремнем грудь,
Вы, рожденные в сугробах,
Вам сугробы были гробом.
И метель, визжа от злости,
Разметала ваши кости
Вы торосистыми льдами
Шли медвежьими следами,
Растирая лапы в кровь,
Воскресая вновь и вновь.
Никогда вы не видали
На груди своей медали.
Кто почтил похвальным словом
Псов Георгия Седова?
Их, свидетелей трагедий,
Съели белые медведи.
Сколько их тащило нарты,
Курс на норд по рваной карте
В ледяных полях полярных,
Запряженные попарно.
И в урочищах бесплодных
Сколько их брело голодных,
Битых палками в пути?
Где могилы их найти?
