— Он тебя поцеловал. Ну и как тебе?
— Мило, — улыбнулась я, вспоминая свои ощущения.
— Мило? — Люциус язвительно усмехнулся. — Этого недостаточно.
— Перестань! — попросила я. Да что он понимает в романтических моментах, нахальным румын!
— Когда целуешь того, кто тебе предназначен, это намного лучше, чем просто «мило», — проворчал Люциус.
— У тебя нет права так говорить. — Я встала, расправила примятую юбку.
Он не испортит мне настроение. Не испортит!
— Прости, — неожиданно сказал Люциус. — Очень грубо с моей стороны. У меня нет права так говорить… — Он похлопал по ступеньке: — Пожалуйста, составь мне компанию. Сегодня мне грустно.
— Надо было пойти на карнавал. — Я села.
Люциус глубоко вздохнул:
— Мне там нечего делать.
— Почему? Там весело, всякие конкурсы…
— Ты никогда не пыталась встать на мое место? — резко перебил меня Люциус — Не пыталась понять, как «себя чувствую? — Он повернулся ко мне. Его глаза пылали, словно свеча внутри полой тыквы. Ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя?
— Что с тобой? Ты скучаешь по дому?
— Удивительно, да? — Его взгляд засверкал. — Слушай, я живу в гараже, вдали от всего родного. Меня прислали сюда ради женщины, которая предпочла мне крестьянина.
— Джейк — милый парень.
— Ты этого хочешь от жизни? — пренебрежительно фыркнул Люциус — Чтобы все было мило?
— Но «мило» — это ведь хорошо, — возразила я.
Люциус покачал головой:
— Антаназия, я в состоянии дать тебе то, что намного превосходит понятие «милый»… — Его тон изменился. В голосе Люциуса, низком и глубоком, появилось то, чего я никогда прежде не слышала, но подсознательно ощущала; сексуальность, страсть, вожделение… Вожделение, смешанное с яростью.
— Люциус, нам лучше пойти в дом.
Он придвинулся ближе и сказал мягко, но настойчиво:
— Я могу дать тебе то, что заставит тебя забыть о своей уютной жизни.
У меня перехватило дыхание.
Что он может мне дать? О чем говорит? Хочу ли я понять его?
Да… Нет… Может быть…
— Люциус…
— Антаназия…
Он наклонился, и я почувствовала его прерывистое дыхание. Мое сердце бешено забилось, И я ощутила скрытую силу, которая исходила от Люциуса.
— Разве тебе не интересно, кто такая Антаназия?
— Это всего лишь имя…
— Нет. Антаназия — это личность. Часть тебя. — Люциус пальцами нежно коснулся моей шеи, и я закрыла глаза, покачиваясь, словно кобра под взглядом заклинателя змей, хотя и понимала, что все это нужно немедленно прекратить. — Антаназия — это другая ты. Твоя половина, которую не устроит просто «милое», — тихо сказал Люциус. Он поднял мой подбородок, и я ощутила на губах его прохладное дыхание. — Когда ты надела платье, я наконец-то разглядел эту часть тебя, твой дух… Ты так прекрасна… Наряд тебя преобразил.
