– Пожалуй, – стиснув зубы, согласился Майкл. – А раз больше ничто не удерживает нас в больнице, то не соблаговолите ли спуститься вниз, к моему джипу?
В машину они садились в полном молчании. Когда автомобиль тронулся с места, Майкл, заметив озабоченное выражение на лице Джулии, спросил:
– Тебя что-то беспокоит? Может, мне следует ехать потише?
Удивленная неожиданной заботливостью, она посмотрела на Майкла.
– Нет, дело не в этом. Меня беспокоит магазин. Пока ты не сказал, я серьезно не задумывалась над тем, что Линда вскоре будет вынуждена отойти от дел. Боюсь, без нее нам придется несладко.
– Ты не работала, когда была беременна?
– Работала, но у меня не оставалось выбора. Мне приходилось самой содержать себя.
– А как же твой друг? Неужели он позволил тебе работать, зная, что ты ждешь ребенка?
Лицо Джулии приобрело замкнутое выражение.
– Из-за этого мы и расстались. Он хотел, чтобы я сделала аборт.
– Мама! – раздался звонкий голосок Джилли.
Обрадовавшись возможности оборвать неприятный разговор, Джулия немедленно переключила все свое внимание на дочь.
– Да, родная?
– Мама, поезд!
Оказалось, что игрушечный паровоз, с которым малышка не расставалась ни на миг, упал на пол. Подняв игрушку и вернув ее девочке, Джулия строго сказала:
– В следующий раз держи крепче, иначе потеряешь.
– Тогда я куплю другой, – тут же успокоил девочку Майкл, который ужасно гордился тем, что его подарок пришелся по вкусу ребенку. Поймав на себе недовольный взгляд Джулии, Рэдсток недоуменно произнес: – Неужели я опять сморозил какую-нибудь глупость?
– Я не хочу, чтобы моя дочь считала себя вправе небрежно обращаться с вещами. Она должна понимать, что такое ответственность.
– Но ей же всего три года! Мне кажется, ты чересчур сурова с дочерью.
Ответом ему был негодующий взгляд.
– А твои родители, значит, были чересчур нежны? Исполняли малейшие прихоти? Именно поэтому тебе совершенно наплевать на то, что чувствуют и желают другие?
– Что за чуть ты несешь? – рассвирепел Майкл. – Кто тебе давал право судить меня?
– Что, задело за живое? – съехидничала Джулия. – Правда глаза колет? Да ты просто самонадеянное эгоистичное животное, неспособное любить никого, кроме себя. Ты играешь с чувствами людей, которым очень дорог, а когда надоест, запросто втаптываешь их в грязь!
– Ты подразумеваешь Аманду?
– А хоть бы и так! – огрызнулась Джулия, сама не понимая, кого в первую очередь имела в виду: себя или ненавистную блондинку.
