— Я пришлю их на твой личный почтовый ящик, иначе мама разорвет их на куски!
— То, что она сделала, недопустимо! Проблема в том, что я до сих пор ее люблю. Не спрашивай почему. Кто знает, может, Мариза сотворит маленькое чудо!
— Я не привезу девочку в этот дом!
Алан потер подбородок.
— Я за многое должен извиниться! Но наши с мамой неудачи не должны мешать тебе, Сэт, стать счастливым! Это только усугубляет трагедию.
У Сэта пересохло во рту.
— Знаешь что? Только что мы с тобой по-настоящему поговорили!
Алан улыбнулся.
— Ну, вот и хорошо. Не пропадай, сын! Я приеду куда угодно, чтобы увидеть свою внучку!
Отец и сын крепко обнялись, что было так непривычно в их отношениях, затем Сэт уехал. Дорога была длинная. Уже темнело, но Сэту надо было многое обдумать. Самое главное — у него было письменное подтверждение от матери. Он покажет Лии эту бумагу.
Сэт быстро набрал номер. Через несколько секунд она сняла трубку, и Сэт услышал знакомый до боли голос:
— Лия д'Анджели.
У него пересохло в горле, но все же он сказал:
— Встречаемся через полчаса в кафе «Клима», оно напротив твоего отеля.
— Ты в Вене?
— Да. Неужели ты думала, что я буду ждать, пока ты вернешься?
Сэт здесь, в Вене.
Лия быстро оделась, подкрасилась и распустила волосы. Она выглядела классически строго.
Она вышла из отеля и перешла площадь, остановилась в лучах весеннего солнца, пытаясь понять — почему она так много думала о нем в последние дни?
Сэт сидел под картиной «Поцелуй», на которой мужчина с женщиной страстно целовались. Она направилась к нему, он встал навстречу, расцеловал ее в обе щеки.
— Я буду турецкий кофе и большой кусок торта «Захер».
После того как официант отошел, он протянул ей белый конверт:
— Это тебе.
Она взяла конверт так осторожно, как будто это была ядовитая змея. Затем, с неожиданной решительностью, она его вскрыла и прочла записку.
— Твоя мать уничтожила оба письма, — отсутствующе сказала она.
В ее глазах стояли слезы.
— Я клянусь, Лия, если бы я только знал, я был бы рядом!
Его глаза сузились. Если она могла бросить ему вызов, чем он хуже?
— Когда я увижу Маризу?
— Я еще не рассказала ей о тебе.
Ее слова резанули его как ножом.
— Не рассказала? Но почему?
Защищаясь, она пробормотала:
— Сначала я хотела узнать о письмах!
— И это единственная причина?
Она закрыла глаза, чтобы избежать его взгляда.
— Когда я вернулась с Кариб, все было так странно, непривычно. Мне нужно было, прежде всего, самой разобраться в своих чувствах!
