Дарья оцепенела от неожиданной откровенности барыни.
– Ты просто точная копия моей бывшей горничной, которая отобрала у меня Педро.
– Но он никогда не любил вас!
Эти слова задели самолюбие Екатерины Андреевны.
– Да, не любил, – процедила она сквозь зубы, – он любил горничную. Смешно!
Дарья промолчала.
– Ты задержалась здесь, не так ли? – оторвалась от воспоминаний барыня. – Уходи отсюда! И забудь о дневнике, если не хочешь, чтобы тебя обвинили в незаконном вторжении на чужую территорию. Ты поняла меня?
Со всей ясностью Дарья осознавала, что надежда на победу с грохотом рушится. Она развернулась и направилась к выходу, но едва взялась за ручку двери, как барыня окликнула ее:
– Постой!
Поймав взгляд девушки, она улыбнулась и притворно ласково произнесла:
– Ты не забыла о своей скорой свадьбе, дорогая? Не волнуйся ни о чем: завтра обратишься к Лизавете Карповне, а она все сделает как надо. Надеюсь, ты будешь счастлива.
Лицемерка! Дарья хлопнула дверью и бросилась из дома. «Пусть барыня считает, что победила! Пусть! – думала она. – Но я не стану уподобляться загнанному в капкан зверю, которому ничего не остается, как уповать на милость охотника, зная, что ничего подобного все равно не будет».
Страстно желая скорее покинуть эти стены, этот рассадник злостных помыслов, Дарья летела по коридору, но внезапно одна из дверей отворилась, едва не ударив девушку по лбу. К счастью, она успела выставить руки и… оказалась в чьих-то объятиях. Она подняла глаза: Павел! Но и он был удивлен не меньше нее самой.
– Дарья? Ты ли это?
Девушка поспешно отстранилась.
– Что ты делаешь здесь одна? Куда ты так спешишь? Ты заблудилась?
Взглянув в открытое, озадаченное лицо Павла, она вдруг подумала, что, возможно, видит его в последний раз. Слезы невольно покатились из ее глаз.
– Что произошло, милая?
Девушка колебалась. Сказать или нет? Но, вспомнив слова барыни о том, что в доме скоро появится молодая хозяйка, решила промолчать. Ведь Павел вряд ли пойдет против воли своей матери. «Уж если вижу Павла в последний раз, другого шанса уже не будет», – подумала она и произнесла:
– Павел Иванович, вы самый лучший из всех тех, кого я встречала в своей жизни. Я… вы…
Она запнулась и опустила глаза. Тон, интонация ее слов говорили сами за себя. Только глупец не догадался бы, что все сказанное – признание в любви. А Павел не был глупцом.
Легким прикосновением он приподнял подбородок девушки и задал неожиданный вопрос:
