На всех холмах, на всех крутых тропах, по лесу, кучки-кучки народа. В прогалине — слепцы с чашками, поют-стонут. В зеленой полутьме — огоньки. На стволах, кое-где, икона на полотенце прикреплена: кучка молящихся со свечами. Поют-жужжат.
А вот, направо, на полянке, стоят кружком, плотно-преплотно. С трудом протискались. Внутри оказался кружок сидящий: старики, с коричневыми лысинами, с высокими посохами. Издалека. Один медленно читает, но книге с застежками.
О. Александр обратился к мужику, видно знакомому:
— Ульян, а Ульян! Скажи-ка ты мне, я забыл, право забыл, как ты насчет второго пришествия…
Внезапно Ульян выхватил из-за пазухи синенькую тетрадку и с яростью закричал: «Слушай!».
О. Александр не ожидал, очевидно, взрыва.
— Я слушаю, Ульян, — кротко ответил он, — а только пойдем лучше наверх, там книги.
— Наверх? Чего наверх? Слушай, сказано! А смеяться нечему! Слушайте, нечестивцы, слово Божие!
Спутник мой догадался, что и его принимают за официального представителя «российской» церкви, и сказал:
— Да я, голубчик, не миссионер вовсе. Я сам ничего не знаю. Ульян замолк на секунду, как бы недоумевая, потом упрямо крикнул:
— Все одно, слушай и слушай! А ты что — на гору? — обратился он к о. Александру. — Книги-то, вон они и здесь. Ты кто? Ты есть лжепророк, и крест на тебе антихристов!
С той же кротостью о. Александр отвечал:
— Ты погоди обличать, Ульян. Право, погоди. Пройдем лучше на гору…
В толпе было душно, жарко, морило. Мы выбрались и ушли дальше, в лес. Кучки народа все умножались. Мы заметили, что кое-кто следовал за нами, без любопытства, серьезно присматриваясь.
Один, молодой, со сторонки вдруг подошел и сказал таинственно:
— А что, я тебя спросить хотел?
— Что?
— Правда ли, — говорят, у нас, — в Питинбурхе велено совет о вере собрать?..
Мы сначала пытались садиться под деревьями, отдохнуть, но стоило присесть — тотчас собирался народ и теснился ожидательно, с тишиной и вежливостью. Однако разговор никто не начинал. Под одним деревом увидели мы спокойно лежащего о. Александра и обрадовались.
— Кончили с Ульяном, о. Александр? А где же немоляи?
— Да вот они перед вами, — улыбнулся о. Александр, указывая на худого, лысоватого мужика рядом и на небольшую кучку других. — Ты вот скажи, Дмитрий Иваныч, как ты толкуешь «в начале бе Слово?». Я, право, забыл.
Дмитрий Иваныч взглянул на нас недоверчиво. О. Александр известен, кроток и прост, а это что за люди?
Однако разговорился понемногу. Выяснилось, что его «согласие» ничего не признает, кроме духа, принимая Писание иносказательно. Такое «согласие» довольно известно, обычно. Но говорил Дмитрий Иваныч тонко, неглупо, сдержанно. Всю Библию знает наизусть (куда о. Александру!), хотя — неграмотен.
