Как ни странно, меня слова Моктара успокоили. Он был прав. Все это было совершенно не важно.
И тут мы услышали выстрел. Бац! Как будто кто-то щелкнул пальцами. Мы трое инстинктивно пригнулись. Я увидел, как внедорожники, покачиваясь из стороны в сторону, направились к тому месту, откуда был сделан выстрел, метрах в двадцати от нас. Там трое парней из «Осеннего дождя» размахивали руками, склонившись над распростертой на земле темной массой.
Побледневший Дирк без конца повторял: «Черт, что это такое? Что они делают?» Как будто в ответ на его слова, у нас в наушниках раздался голос Наксоса, который приказал не двигаться.
— При такой холодрыге если не двигаться, можно и заболеть, — сказал Моктар, дыша себе на руки.
Вертолет описал длинный эллипс и завис над темной массой. Камеры сфокусировались на объекте.
— Это коза, — послышался голос Наксоса. — Эти болваны застрелили козу. Бросьте ее, всем успокоиться и двигаться вперед.
Вертолет снова набрал высоту, телевизионщики залезли в свои внедорожники, и все отправились дальше. Мы прошагали еще не меньше четверти часа, и только тогда добрались до жилого района. Машины были спрятаны среди руин продуктового магазина. Нам пришлось подождать, пока операторы вылезут оттуда со всем своим оборудованием. К нам подошел один из трех братцев.
— Я буду с вами, когда вы будете прочесывать здание, — сказал он, устанавливая на своей камере прибор ночного видения.
— С чего начнем? — спросил Дирк.
— Начинать надо с начала, — ответил Моктар, направляясь ко входу в десятиэтажную башню.
Оператор сказал, чтобы мы подождали, пока он настроит звук. Потом мы вошли. Моктар открывал шествие.
Внутри пахло мочой и плесенью. Прежде всего нам в нос ударили эти запахи. А стоило закрыть за собой дверь, как стало темно, хоть глаз выколи. Мы зажгли фонарики. При их слабом свете мы увидели, что до нас здесь успело побывать полно народу, причем совсем недавно: в подъезде валялись кучи консервных банок, разные бумажки, грязные подгузники, окурки и множество других уже совсем ни на что не похожих вещей. Все это хрустело у нас под ногами. Моктар нагнулся и поднял какой-то предмет.
— Смотри, — сказал он, показывая мне огрызок яблока.
— Ну и что? — спросил я.
— Он не успел сгнить. Только окислился. Он лежит здесь всего несколько часов.
Дирк не скрывал отвращения.
— Какая гадость. Неужели здесь живут люди?
— Они здесь не живут, здесь у них помойка. Они все бросают с верхних этажей на лестничную клетку, а потом мусор скатывается сюда. Уверен, наверху кто-то есть.
