Как я уже говорил, мое нынешнее положение — результат не зависящих от меня обстоятельств и моей собственной слабохарактерности. В тот же знаменательный день, когда состоялась встреча Моктара и мадам Скапоне, сутки спустя после моего зловещего разговора с Джимом-Джимом Слейтером, Дао Мин решил сунуть нос не в свои дела. Если строго придерживаться моей классификации, то можно сказать, что встреча словенского офицера и старушки-соседки относится к не зависящим от меня обстоятельствам, тогда как вмешательство вьетнамского повара я допустил только по слабости характера. Маленькая вьетнамская диаспора часто собиралась в «Разбитой лодке», соскучившись по привычной кухне. Вьетнамцы практиковались в восточных языках, перемывали кости политикам и часами напролет резались в китайское домино. В эту игру Дао Мин больше всего любил играть с аккуратно одетым молодым человеком, который был столь искусен в домашнем хозяйстве, что пользовался прекрасной репутацией у жителей богатого квартала на холме. Он чистил им сортиры, до блеска натирал медную утварь, вощил башмаки и выбивал ковры.
Обладая блестящим умом, этот молодой человек, способный предвидеть развитие игры на десятки ходов вперед, если верить Дао Мину, с отличием окончил отделение ядерной физики Сайгонского университета, но по приезде сюда так и не смог подтвердить свой диплом. Вместо того чтобы пользоваться плодами своего блестящего образования, ему приходилось перебиваться поденной работой. От всего этого он стал язвительным, а порой даже злым, и часто говорил о том, что мечтает подмочить репутацию хозяев, которые обращаются с ним, как с простой рабочей скотиной, не проявляя ни малейшего уважения к его выдающимся умственным способностям. Для него было делом чести приносить в «Разбитую лодку» тысячу и одну сплетню, множество пикантных анекдотов, рассказов о происшествиях и мрачных постельных историях, которые, даже если не особенно сгущать краски, наводили на мысль, что квартал на холме по своим гнусностям и порокам мог бы дать сто очков вперед Содому и Гоморре.
Поработав какое-то время у промышленника, проспиртованного не хуже освежающей салфетки, молодой человек поступил на службу к Джиму-Джиму Слейтеру, который видел особый шик в том, чтобы держать среди домашней утвари восточного слугу. Дао Мин, которого Моктар посвятил в мои злоключения, втолковал мне, насколько полезно будет раздобыть побольше всяких сведений о певце. Он сослался на ящур и ботулизм и сказал, что люди, которые портят нам жизнь, похожи на тропические болезни: они смертельно опасны, если их не изучить как следует. Этот пример меня убедил, и я ответил, что готов встретиться с чемпионом по китайскому домино. Дао Мин вернулся в сопровождении молодого человека, комплекцией напоминавшего боксера-легковеса. На нем был неловко сидящий дешевый костюм, глаза казались огромными из-за очков в темной оправе, какие во множестве выпускают в коммунистических странах.
