Сюзи освоилась очень быстро. Даже слишком быстро и слишком уж освоилась. Привозная корова превратилась в королеву прерий. В квартирке, которую снял для нее брат, она принимала целую кучу неизвестно откуда взявшихся. новых друзей, компанию глуповатых девчонок в сопровождении неотвязных юнцов, устраивала роскошные обеды, дарила подарки и распевала словенские песни, хлопая в ладоши. Моктар работал, как вол, но денег постоянно не хватало. Мы с ним крутились, как могли, ему частенько нужен был помощник, а я при своем безденежье никогда не отказывался подсобить. У меня было такое впечатление, что его сестра просто пытается отыграться за свою прежнюю тяжелую жизнь, но Моктар считал, что так и должно быть, говорил, что не понимает, как она могла пережить весь этот кошмар, и что главное для него — видеть сестру счастливой, никаких денег не жалко, когда речь идет о семье, и так далее. Я не стал возражать, оставив свои советы при себе в надежде, что какое-нибудь чудо откроет ему глаза.
Чудо явилось в обличье Пьера Робера по прозвищу Зеленый Горошек. Это был торговец телевизорами, который предпочитал сам смотреть телевизор, вместо того, чтобы беспокоиться о делах, а потому вечно пребывал на грани разорения. Он так долго пялился в экран, что глаза у него стали крошечными, размером с горошину, и совсем выгорели от излучения телевизионных трубок. Пьер Робер водил дружбу с кем-то из парней, которые крутились вокруг моктаровой сестры, и однажды вечером, бог знает почему, решил забросить свои телевизоры и отправиться на одну из ее многочисленных вечеринок. В тот день, когда Зеленый Горошек вылез из своей заваленной телевизионными пультами норы и встретился нос к носу с резвящейся словенской телочкой, он прошел что-то вроде обряда инициации. Вид движущейся и поющей юной плоти разжег огромный восторженный огонь в сердце человека, который до той поры любил только холодный блеск телеэкранов. Все гормоны, так давно спавшие в глубинах его организма, внезапно пробудились, все рефлекторные дуги, которые, казалось бы, уже атрофировались, вдруг заработали на полную мощь. И вот; под влиянием этих гормонов и рефлекторных дуг в голове Пьера Робера по прозвищу Зеленый Горошек закопошилось множество полуоформленных мыслей. Он окончательно забросил свою торговлю и принялся писать Сюзи страстные письма, называя ее «мое солнышко», «моя жизнь», «моя самая нежная» или просто «моя любовь». Хотя славянская сдержанность и не позволяла девушке отвечать на письма, Сюзи не сумела остаться равнодушной к таким настойчивым проявлениям любви, к пылкой страсти, которую она разожгла в этом мужчине. Тем более что с тех пор, как Моктар заставил сестру расстаться с македонским священником, в ее сердце и в ее постели царила удручающая пустота. Такая пустота, что Сюзи порой задумывалась, не окончит ли она свою жизнь как старая высохшая смоковница, без мужа и детей, без конца принимаясь за одно и то же вязанье или что-то бормоча себе под нос в православной церкви.
