- Что-то тебе померещилось ... Но я о пожаре хотел тебя расспросить. Что это за выдумки, будто Ковач вышел из горящего дома, разломав стену?
- Это не выдумки, - сказал я. - Это правда. Я сам это видел. Зрелище было ... - я попытался подыскать слова, - жуткое и фантастическое!
- Ну и ну! - отозвался он. - Жаль, меня там не было ...
- Да, - сказал я, - вы бы тоже поразились.
Учитель остановился и поправил шарф, укутывая горло.
Шарф размотался, пока он шел и увлеченно говорил, размахивая руками.
- А через несколько дней - Масленица ... - задумчиво за метил он, взглянув в небо.
Масленица! .. Мне припомнились слова Ковача, что Масленица для него - опасное время, и в груди у меня что-то сжалось.
Глава седьмая ЧЕРНЫЙ ВОРОН
Масленичная неделя началась с очень дурного предзнаменования. В понедельник в местных газетах появились сообщения, что в воскресенье вечером в наш город прилетел Варравин - чтобы, как он сам сказал газетчикам, справить настоящую русскую масленицу в настоящем старом русском городе, вдали от столичной суеты, успевшей надоесть всякому разумному человеку.
Мнe показалось, тон у этих газетных сообщений самый что ни на есть подхалимский и заискивающий. Будто каждая газета надеялась, что именно ее Варравин заметит и отвалит ей денег.
И по местному телевидению Варравина показали тоже в этаком благостном стиле. Как он катается на санях, запряженных тройкой лошадей, и как лопает блины на ярмарке с парком развлечений, и как на церковь жертвует, и все такое.
Отец только пофыркал, глядя в телевизор, и дядя Коля Мeзецкий, который был у нас в гостях, тоже.
- Старается, понимаешь, - сказал отец. - Это хорошо, конечно, на наши денежки нам же и милостыни подавать, да еще красоваться, какой он нам отец родной ... Ладно, хрен с ним. Пошли в баньку, протопилась уже.
Дядя Коля в тот день принял предложение отца попариться в нашей бане и хорошо отметить начало Масленицы.
- А как же Ковач? - вырвалось у меня.
- Что - Ковач? - спросил дядя Коля, а отец пристально на меня посмотрел.
- Понятно же, что Варравин приехал в наш город, чтобы отомстить Ковачу, а все остальное - пыль в глаза!
- За Ковача не волнуйся, - спокойно сказал дядя Коля.
Я хотел им возразить, что сам Ковач говорил, будто Масленица может быть для него самым опасным временем, и что на Масленицу он уязвим, но решил лишний раз не возникать. В конце концов, они о Коваче знают намного больше, чем я. А если допустить, что сам дядя Коля его и вызвал, получив от Челобитьева всякие тайные сталеварские знания, то мне вообще не стоит соваться с моими предостережениями.
