Для меня-то ответ был ясен, но я не стал его предлагать Никодимычу.
- А в этих легендах черный ворон ни разу не упоминается? - полюбопытствовал я.
Яков Никодимович остановился.
- Почему ты спрашиваешь?
- Потому что у Ковача есть черный ворон. Вернее, не совсем у него и не совсем ручной, но Ковач его прикармливает, и ворон его слушается. Только не знаю, разговаривает этот ворон или нет.
Яков Никодимович рассмеялся.
- Выходит, в глубине души ты веришь в красивые легенды, а не в сухую реальность? Мне бы тоже хотелось в них верить. А ворон ... Что ж, если Ковач прикармливает птицу посреди суровой зимы, значит, у него доброе сердце, вот и все. Я, признаться, о другом думаю ...
- О чем?
- О призраках прошлого, назовем это так. Сколько мы их встречаем! Призраки пугачевского бунта возникают перед нами, и призраки времен других потрясений, и призраки военныx и послевоенных лет - и невероятно далеких, и невероятно близких. Иногда трудно поверить, что отрезки времени, на которые мы оглядываемся, укладываются в одну человеческую жизнь, потому что на этих отрезках сменились целые эпохи. Рахмонов одержим призраками прошлого, и сам он - тоже немного призрак ... Правда, его можно разглядеть, с ним можно поговорить. У меня часто возникает ощущение, что работа любого историка сводится к тому, что он бродит среди призраков, бестелесных и ускользающих, и пытается хоть на секунду осветить их так, чтобы разобрать черты их лиц ... Порой это удается, а порой нет. Видишь, мы и сейчас бредем, цепляясь за еле заметные вешки, ориентируясь на еле заметные огоньки, которые вот-вот погаснут ... И тогда призраки прошлого могут навалиться и одолеть, и ты провалишься в прошлое, заблудишься в нем. Необходимо разобраться с призраками прошлого, понять, как они влияют на нынешнюю жизнь. Оживить на страницах бумаги людские судьбы, восстановленные долгими и трудными поисками по архивам, воспоминаниям, документам. И в результате, обнаружить закономерности, которые помогут в настоящем и будущем ...
- А вы верите в настоящих призраков? - спросил я, когда он умолк, и мы несколько шагов прошли в тишине.
- В настоящих? Как тебя понять?
- Ну, в тех, которые, как говорят, водятся на месте казни пугачевского отряда и еще кое-где в нашем городе ...
- А ты сам-то их видел? - с улыбкой спросил он.
- Видел, - ответил я. - И последний раз - на пожаре.
- И кто это был?
- Пугачевцы очень злые.
Яков Никодимыч покачал головой.
