(Я потом дома попытался проделать то же самое, когда растапливал печку, и у меня ничего не получилось. Сколько я ни дул, угли все равно лишь слегка краснели и пускали одну-две искорки, а ведь они были свежее и горячее, чем в печке Ковача. Пришлось мне в конце концов воспользоваться обычным способом: спичками, старыми газетами и щепками. «Это же какая силища в легких нужна, чтобы полуостывшие угли раз дуть в пламя!» - подумалось мне тогда.)
Сразу сделалось теплей, веселей и уютней.
- Теперь я здесь живу, - сказал Ковач, обращаясь то ли ко мне, то ли к самому себе.
Я придумывал, что бы такое сказать, чтобы завязать беседу.
- А ты знаешь, что в этом доме водятся привидения? – спросил я.
- Знаю.
- Тебе что, уже рассказали?
- Да.
- И ты не боишься? - поинтересовался я.
- Нет.
- Говорят, на этом месте казнили пугачевцев ...
- Да, - все так же односложно ответил он. А потом, подумав, добавил: - Но это было очень давно.
- Так ведь привидения бессмертные, разве нет? - сказал я. - Может хоть тысяча лет пройти, они все равно будут разгуливать, если им так нравится.
- Особенно сегодня, - согласился он. - Но сегодня они нестрашные.
- Почему? - удивился я.
- Крещенский сочельник, - пояснил он. - В крещенский сочельник они любят порезвиться, но особого вреда причинить не могут. Вода на подходе.
Я не все понял, но решил поразмыслить над непонятным потом, и снова спросил:
- А когда они бывают страшные?
- На Масленицу, - ответил он.
- Почему?
- Так повелось.
- А на Масленицу они и для тебя могут быть страшные? - спросил я. - В смысле, тебе навредить?
- Всяко может быть, - неопределенно отозвался он.
- А если на Масленицу в этом доме они к тебе выползут? - не унимался я.
Его голова повернулась вполоборота, почти как на шарнире, и он опять смотрел на меня своим странным взглядом, непроницаемым и одновременно бездонным. Таким бывает осеннее небо.
- Ты не поймешь, - сказал он.
- Да что же это такое! Того я, видишь ли, не пойму, этого не пойму! - обиделся я. - Разве ты не можешь объяснить так, чтобы я понял?
- Я не говорю, что вообще не поймешь, - спокойно произнес он. - Я говорю, что сейчас не поймешь.
- Но ты мне одно скажи - ты и на Масленицу с ними справишься? Или, может, ты специально в этом доме поселился, чтобы с ними справиться раз и навсегда?
Он немного подумал.
- Да. Наверное, да, - наконец сказал он.
- А вода, получается, тебе нравится?
- Вода и огонь - друзья металла. В жарком огне и в студеной воде рождался булат.
